|
Страница 1 из 6
УПРАЗДНЁННАЯ «РОССИЯ»
Ю.А. Алексеев — гостиница «Россия» Гостиница «Россия» — метафора. Символ великой эпохи великой страны. В ней все было символично начиная с открытия к 50-летию Октябрьской революции и местоположения — на Красной площади, кончая упразднением на рубеже веков и тысячелетий. Для нескольких поколений москвичей «Россия» была государством в государстве, притом порой более демократичным и открытым, чем вся шестая часть земли под названием СССР. Давайте вспомним. Давайте послушаем последнего директора «России», человека, большая часть жизни которого была связана с этой великой гостиницей, — Юрия Александровича Алексеева.
— И ваша собственная судьба тоже ведь символична, Юрий Александрович… Имею в виду историю с отцом.
 Ю.А.Алексеев
— Бедовое было детство?
— Еще бы! Улица, карты, домино… Правда, в школе я всегда был круглым отличником, учеба легко давалась. После школы поступил в электромеханический техникум имени Красина, окончил хорошо, с отличием — мне даже предоставили право самому выбрать место дальнейшей работы. Решил идти «туда, где больше платят», уж очень деньги были нужны. Таким образом, оказался в «Мосэнергоремонте», который занимался ремонтом электростанций страны, объездил весь СССР! Работал на Сталинградской ГЭС, на Ингури-ГЭС в Грузии, в Сталиногорске под Тулой… Затем поступил на вечернее отделение Московского энергетического института. Потом — армия (служил в ракетных частях в Группе советских войск в Германии), затем — снова учеба, перевод в отпочковавшийся от МЭИ Московский институт радиотехники, электроники, автоматики. И, наконец, работа в МГУ имени Ломоносова — там за несколько лет прошел все должности: рабочий, техник, мастер, старший мастер, заведующий лабораторией. Увлекся биологией, но вовремя понял, что для науки не создан, стал главным инженером.
— Все жду, когда на авансцену выйдут гостиницы…
«Пришел в гостиницу “благодаря” пожару»
— Так и работал бы в МГУ, не случись в феврале 1977 года в гостинице «Россия» грандиозный пожар.
— Но что тогда все-таки произошло, Юрий Александрович? Помню, услышали: «“Россия” горит!», помчались от журфака, то есть от Манежной площади, за полминуты добежали до «России», а она вся, казалось, в огне!
— Темная история.
— Ходили слухи, что чуть ли не сухумские воры в законе подожгли. По одной из версий, с которой меня ознакомили сотрудники КГБ (я писал о них репортажи для западногерманского журнала «Штерн»), «люди вора в законе Лакобы устроили пожар в “России” из-за ссоры при дележке черных ставок на бегах — думали кое-кого припугнуть, а получился большой костер»… Это так?
— Такой версии я не слышал. Официальная версия: радист на пятом этаже оставил на столе включенный паяльник, вышел из радиорубки…
— Вы сами в это верите?
— Факт то, что пожар возник сразу в десятках мест Северного корпуса — и вот это никак не вяжется с официальной версией. И еще факт — парень, который якобы оставил включенный паяльник, был осужден и почти сразу в тюрьме повесился. Архитекторы говорили мне, что пожар был спровоцирован с помощью какого-то порошка… Погибли больше 40 человек. Общая площадь гостиницы была тогда 226 000 квадратных метров, четверть выгорела. Люди не столько сгорали, сколько задыхались от выделений горевшего пластика и ковров. Дым был чрезвычайно ядовитым, я на себе его испытал, когда в 1989 году случился второй, маленький пожар на третьем этаже «России», тогда погиб один человек.
— То есть в 1989-м вы уже работали в «России»?
— К тому времени уже 12 лет отработал! Дело в том, что после грандиозного пожара в 77-м в гостиницу, естественно, назначили нового директора — Сергея Егоровича Смирнова. Он был заместителем председателя Пролетарского райсовета, а его близкий родственник был нашим соседом по даче…
— Вот как важно иметь хороших соседей по даче! А где дача-то стояла — на престижной Рублевке?
— Увы, нет, под Подольском выдавали по шесть соток участочки. Наши оказались соседними, разделенными забором. Ну, по-соседски разговорились — Смирнов тогда подбирал новую команду и предложил мне место главного инженера. Коллектив большой, 3000 человек, но у меня, несмотря на молодость, уже был опыт. В МГУ более 300 человек были в подчинении, а говорят, если руководил коллективом больше сотни, то значения не имеет, будь потом хоть десять тысяч!
От таких предложений не отказываются. Стал вникать. Обошел, облазил всю гостиницу, от подвалов до крыш…
Очень хороший там был коллектив! Настоящие патриоты «России» — не столько за деньги работали, сколько за идею, престиж. Хотя деньги, конечно, тоже имели значение. А платили в «России» хорошо — у меня, например, выходило две с половиной сотни рублей, бывали и премии, гостиница-то на всех конкурсах блистала, первые места занимала.
Очень достойным и грамотным руководителем был Смирнов. Кадры наши утверждались в Московском горкоме партии, но, по сути, нами руководило Управление делами ЦК КПСС, там мы и отчитывались. Еще хочу отметить добрым словом моих заместителей Кузнецова Василия Васильевича, Портного Владимира Максимовича, секретаря парткома, то есть второго после директора человека в гостинице, нашего комиссара Волкова Вячеслава Ефимовича, который прошел большую комсомольскую школу, был секретарем Пролетарского райкома… Я пришел, когда уже шла подготовка к московской Олимпиаде—80. Мы очень серьезно готовились — основное внимание, конечно, уделялось режиму, безопасности…
|
