«Учился в двух вузах сразу — хотел успеть все!»
— Поневоле все больше задумываешься над тем, что редкий в нынешнем капитализме лидер не прошел комсомольско-секретарской школы.
— Самые активные, пробивные, самые организованные там были!.. По комсомольской линии стал ездить на всяческие комсомольские мероприятия в Москву, в другие города. Занимался спортом — играл в футбол на первенство Московского военного округа, тренировал волейбольные команды гарнизона… После армии решил поступать на рабфак в Московский электротехнический институт связи. А потом поступил еще и в Московский институт радиоэлектроники и автоматики, год отучился, притом хорошо, в двух вузах — на дневном и на заочном, с вечерним обучением. Но через год выбрал один — Институт связи, хотя декан уговаривал…
— Но зачем два вуза? Боялись просчитаться?
— Хотел все успеть.
— Я понимаю, если бы один был технический, а другой — гуманитарный, с каким-нибудь романтическим уклоном…
— Романтики в моей жизни тоже хватало! Одни стройотряды студенческие чего стоят. Строили в Заполярье, на Таймыре, Дудинский порт после ежегодного ледохода восстанавливали… Там я узнал, как правильно носить шпалы и полушпалки: сосновый полушпалок можно взять одному, пихтовый — нет, задавит, а шпалу всегда носят вдвоем… Я видел сияющие на солнце горы никеля… С ностальгией вспоминается Норильск 70-х, с одной улицей Ленина, тамошним Бродвеем, а во дворах уже и не Норильск никакой, не город… Играли в футбол с норильским «Шахтером», выиграли Кубок северных портов, чем страшно гордились. Мы в те годы первенство Москвы среди вузов держали, я шесть лет был бессменным капитаном команды Института связи.
— Комсомолец, спортсмен…
— Уже член партии. Далее — будучи в первой десятке специалистов на своем потоке, я имел право выбора и пошел в закрытый Всесоюзный НИИ радиотехники. Потом перешел в проектный институт Минэлектротехпрома, располагавшийся на тогдашней улице Куйбышева, и там, во дворе, находился завод «Арарат»…
— Коньячный? Геннадий Семенович, а эта деталь тоже имеет отношение к теме нашего разговора — гостиничному делу?
— Безусловно. Абсолютно все имеет отношение. Это была жизнь, знание которой потом, в гостиницах 80—90-х, пришлось как нельзя более кстати. Мы были, например, свидетелями того, как делались дела на «Арарате»: после взвешивания машины коньяк сливался со всех сторон трубочками, а одно шерстяное одеяло, брошенное в цистерну, давало ровно ведро коньяку — свежайшего качественного продукта!..
Чем я занимался в проектном институте? Обсчетом пятилетнего плана по Минэлектротехпрому для Госплана — я был тогда уже старшим научным сотрудником. Проработал год, 1982-й, а потом ушел, после того как пришлось трижды пересчитывать пятилетний план — в зависимости от темпа гонки вооружений периода холодной войны: появляются ракеты «Поларис» — пересчитываем, потом «Томагавки» — опять пересчитываем… Притом компьютеров-то не было!
— На счетах пересчитывали?
— Практически на пальцах, на калькуляторах. Однажды был случай: разбросал я по заявкам со всего СССР 1 миллиард 540 миллионов рублей, осталось еще 60 миллионов. Позвонил в Госплан куратору — мол, кому нужнее, каким предприятиям? А он: «Полтора миллиарда разбросал, а каких-то 60 “лимонов” не можешь? Да не смеши, подкинь их куда-нибудь на Кавказ или в Среднюю Азию!»
— Но не в Поволжье и не на Урал?
— Нет, союзные республики — это было святое. Зато когда доходило до того, чтобы урезать, тут на первом месте Поволжье, Нечерноземье — стерпят, куда денутся! Так вот, после года упорной, в поте лица работы по пересчитыванию я вновь обратился к папе за советом.
— А кем работал папа?
— Директором высотного здания на Смоленской площади, где располагались МИД и Министерство внешней торговли. С конца
50-х — начальником технического отдела Управления высотных домов и гостиниц города Москвы… Так вот, я попросился к нему.

«Гаврилова сказала: “Действуй, но если что,
я успею тебе голову снять!”»
— «Ты что! — вскричал отец, человек чрезвычайно эрудированный, умный, знавший в совершенстве английский, немецкий. — Ты что! У тебя спокойная жизнь завлаба — кончен рабочий день, ушел, забыл обо всем (правда, самого отца много лет заманивали на «спокойную работу» во Внешторг, но так и не заманили). А там, в гостиницах, 24 часа в сутки ответственность: лифты, электрика, сантехника! Там тебе придется иметь дело с самым непредсказуемым — с человеческим фактором!..» И все же он порекомендовал меня директору одной из гостиниц — «Центральной», на улице Горького. Гавриловой Белле Ефимовне. Незабвенная личность, потрясающая женщина… Меня спросили: «Что умеешь? Что знаешь?» Я ответил, что технику знаю, морзянку, могу сделать любые стандарты… Взяли меня, короче. Только благодаря папе, конечно. В то время гостиничное хозяйство — это была достаточно замкнутая структура, в которой работали подолгу, из которой никто не уходил по своей воле, держались до последнего. Гостиниц не хватало, были они наперечет, так что жизнь в них и вокруг них бурлила, кипела! А Белла Ефимовна была некогда главным экономистом гостиницы «Москва», потом ее порекомендовали на должность директора «Центральной».