Официальный сайт журналиста и писателя Сергея Маркова.
Вступление Версия в формате PDF Версия для печати Отправить на e-mail
06.11.2009
Оглавление
Вступление
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6

— Сейчас можно говорить что угодно, кому-то нравится, как пошел процесс, кому-то не нравится. Но я, положа руку на сердце, скажу, что Юрий Михайлович Лужков хорошо знал каждую гостиницу, самолично бывал в каждой…
— В каждой?!
— В большинстве — это точно. И как мэр приезжал, и не как мэр, когда его приглашали на какие-нибудь презентации, премьеры, показы, юбилеи, празднования. И сколько раз бывало, что неожиданно он давал взбучку по поводу того, что в такой-то гостинице такие-то, по его мнению, недостатки: так было с «Ленинградской», с другими… У него такая натура — до всего доходит сам, хозяйственный взгляд наметан, в работе нет и не может быть мелочей. Что говорить — руководитель высочайшего уровня! Вот я перечислил несколько ярких личностей, имевших непосредственное отношение к гостиничному хозяйству. А так, каждый руководитель — личность. Иначе бы он просто не стал, не смог бы быть руководителем столичного гостиничного предприятия. Тут надо было быть не только организатором, лидером, но и хозяйственником, и строителем — на все руки мастером, и экономистом, и финансистом, и политиком, и психологом, потому что столько людей проходит, столько характеров, судеб…
— У Михаила Афанасьевича Булгакова есть в «Театрально романе»: «Да и как же ему было не узнать людей, когда перед ним за пятнадцать лет его службы прошли десятки тысяч людей. Среди них были инженеры, хирурги, актеры, женорганизаторы, растратчики, домашние хозяйки, машинисты, учителя, меццо-сопрано, застройщики, гитаристы, карманные воры, дантисты, пожарные, девицы без определенных занятий, фотографы, плановики, летчики, пушкинисты, председатели колхозов, тайные кокотки, беговые наездники…»
— Точно. И если уж по театральной аналогии, то директор гостиницы — это как художественный руководитель театра, который определяет стиль, атмосферу, эстетику…
— Вы хотите сказать, что меняется директор — и гостиница меняется? Настолько прямая зависимость от личности?
— А не прямая ли зависимость театров была и есть от Товстоногова, Эфроса, Любимова, ведь нет Любимова — нет и Театра на Таганке, правда? Каждый день в гостинице живут 500—800, а то и несколько тысяч, как в «России» было, человек. Не в каждый театр приходит каждый вечер столько… Руководитель знает всех своих людей и говорит о них, как о самых близких людях, он полностью, по-настоящему предан своему делу.
— Я знаю, что некоторых жены реально, до скандалов и даже развода ревнуют к работе — в семь утра он уже в гостинице, в полночь — еще в гостинице, нередко и ночует… Ну, а все-таки каков контингент был, откуда, в основном, приходили люди на должности директоров? Ведь специальных учебных заведений, насколько мне известно, не существовало, не было профессиональной гостиничной подготовки и профессионалов гостиничного бизнеса.
— Профессия гостиничника, отельера была. Но она была не уважаемая. Априори к работникам гостиниц относились, как к обслуге и жуликам, взяточникам. А директорами, в основном стали назначаться в определенный период и по определенным причинам проверенные люди. В основном, из Министерства обороны либо из госбезопасности — НКВД, потом КГБ. У нас в Управлении высотных домов и гостиниц руководителем отдела был бывший начальник тюрьмы.
— Нормально. Что ж, профили где-то даже схожи.
— У нас он противопожарной безопасностью ведал.
— То есть «сталинские соколы» полетели в гостиничное хозяйство?
— В тот период, в 50-е, 60-е, 70-е — да. Но когда я в 1979-м пришел, эта линия уже заканчивалась, приходили более молодые, многие из которых и по сей день работают, им по шестьдесят, чуть больше. Вот они-то и являются, собственно, героями нашими — активно работавшие на изломе систем, эпох, когда уже жизненно необходимы становились самостоятельность, оборотистость, где-то и способность к риску…
— Вновь и вновь возвращаюсь к сакраментальному вопросу: а могла бы, в принципе, судьба московских гостиниц сложиться иначе?
— Могла. Как и по всей стране: кто во что горазд. Гостиницы могли стать уже вовсе не гостиницами. Были «Восток», «Заря» — множество корпусов, а осталось гостиничного фонда, максимум, по одному корпусу. Да что говорить, есть и те, которые вовсе выполняют иные функции, проданы-перепроданы.
— Так, может, и надо было пустить все на самотек? Как у того же Высоцкого: «Мол, жизнь научит, мол, жизнь заставит…» Сам рынок вывез бы, его законы?
— Рыночные законы существуют, согласен. Но вот взять хотя бы детские садики московские. Их бездарно отдали, пораспродали невесть кому, и в результате детских садов нет, катастрофически не хватает. Повторю — нам удалось удержать большую часть гостиничного фонда, чтобы в дальнейшем либо самим его эксплуатировать, либо организованно, по продуманному и подготовленному сценарию перевести во владение другим собственникам, но с уверенностью в том, что это останется гостиницами, которые в любом случае необходимы городу. И потом, что говорить, такое ж первый раз случилось в истории страны. Наверное, в самой организации процесса приватизации можно было обеспечить более стройный порядок, большую последовательность действий и эффективность, законность…
— Кстати, о законе. Вы, Борис Васильевич, двадцать лет прослуживший государевым человеком, правительственным чиновником, руководителем процесса, скажите, только откровенно: за что в 90-х годах убивали директоров и не только директоров московских гостиниц? Повально — в буквальном смысле слова. У нас картинная галерея была в так называемом Хаммер-центре, в Центре международной торговли на Красной Пресне, в гостиницах «Международная I» и «Международная II». Так там такое творилось! Расстреляли, притом как-то уж совсем наверняка, чуть ли не с несколькими контрольными выстрелами в голову генерального директора Бориса Александровича Грязнова. Исколол, изрезал, исполосовал какой-то (не пойманный, естественно) джигит кинжалом в лифте собственного дома в Сокольниках коммерческого директора Сергея Владимировича Викторова, который, слава богу, жив все-таки остался. А до этого убили руководителя ресторанного комплекса «Хаммер-центра». В «Славянской» убивали. О гостинице «Россия» уж не говорю, одно время притча во языцех была… За что? Зачем? Кто?
— Наивные вопросы.
— Журналист должен быть наивным.
— Понятно, за что. Наши директора работали в строгой системе управления, контроля, четкой организации работы и использования заработанных средств. А криминальные структуры, которые стали пытаться захватывать гостиницы с ресторанами, были заинтересованы в бесконтрольности. На этой почве начались столкновения, порой прямые. Тот же «Белград», та же «Украина»… Все шло, как по накатанному. Начиналось с малого, например, с аренды офиса в гостинице или небольшого магазинчика…
— Помню, в нашу галерею и в магазин сувениров «Русь» в «Хаммер-центре» с некоторых пор стали захаживать чеченцы, дагестанцы, прочие лица кавказской национальности, предлагали под картинами «Новой волны русского реализма» расставить игральные автоматы или лучше вовсе нам удалиться. В конце концов, кстати, это сделать и пришлось — некий Вартанов, бывший милиционер, занимавшийся там сдачей выставочных площадей в аренду, выдавил. И не стало в «Хаммер-центре» никаких волн русского реализма.
— Все так и было: начинали тихо, скромно, совсем с малого, приглядывались, обживались, а потом старались подмять под себя больше, больше… Забрать все. А если кто…
— И убийства не раскрывались? Например, генерального директора «России» Цымбалистова?
— До сих пор мотивы, организаторы и исполнители не найдены, не известны. Но очевидно, что он мешал нарушить существовавший порядок. Как только его не стало, в «России» появилось очень много структур вполне определенного толка. Все, кроме концертного зала «Россия», который относился к другому ведомству — Комитету по культуре, занималось, захватывалось, и насаждался там уже совсем другой порядок. Но это не было особенностью именно гостиничного хозяйства. Я полагаю, примерно то же самое происходило в каком-нибудь ГУМе, ЦУМе, на любом другом предприятии, на любом заводе…
— Вот вице-мэру Иосифу Николаевичу Орджоникидзе, как многие знают, приходилось сталкиваться с бандитами: по нему неоднократно стреляли, получал тяжелые ранения. А вам, непосредственно возглавлявшему в Правительстве Москвы гостиничное направление, не приходилось?
— Нет. Бог уберег. И Орджоникидзе, человек смелый, мужественный, защищавший нас, своих подчиненных, не подставлявший под пули. Конечно, мы плотно работали с органами милиции, госбезопасности, особенно в 90-х, когда о московских гостиницах действительно говорили как о бандитских логовах, никто не хотел ехать. И убивали, и грабили, и насиловали в гостиницах, о воровстве уж не говорю. Нам коренным образом удалось изменить обстановку. Повсюду внедрили комплекс технических мер: видеоконтроль, все остальное, создали соответствующие службы безопасности… Да и сама обстановка в Москве изменилась.

Последнее обновление ( 20.11.2009 )
 
След. >
ГлавнаяБиографияТекстыФотоВидеоКонтактыСсылкиМой отец, поэт Алексей Марков