| Валаам |
|
|
|
| 04.11.2009 | ||||||||||||||||||
Страница 15 из 16 - Один из ваших монахов сказал, что опасность таится в увлечении строительством, внешним украшательством. Но не духовным возрождением. - Безусловно! Очень важно, чтобы наши настоятели, батюшки, священноначалие чувствовали эту тонкую грань. Потому что очень легко можно увлечься только строительством. Надо всегда помнить, что прекрасные храмы созданы для людей. Для того, чтобы люди приходили к Богу. А самый главный храм – это человек, его сердце. - Но представляется, что даже и чисто внешне возрождение монастырей – это возрождение традиций богослужения, знаменных распевов, колокольных звонов… - Это всё нужно, но не самоцель. Чтобы петь знаменно, нужно жить знаменно. Чтобы древние формы церковной культуры рождались из опыта духовной жизни, молитвы. Если это происходит, то, конечно, это очень ценно. Потому что если человек поёт с душой, если душа его чиста, сердце его чисто от каких-то скверных помыслов, – такое пение, искусство церковное трогает человека и настраивает на высокий лад. А если человек просто создаёт красивый звук (он может быть профессионалом и создать красивое звучание), но за этим ничего не стоит, кроме внешней звуковой красоты, то это не увлечет прихожанина. Душа за этим не пойдет… Снова зазвонили телефоны, кто-то пришёл, принёс на подпись какие-то бумаги, владыка вышел, вернулся. - Сколько человек сейчас служит в монастыре? – спросил я после двух единовременных телефонных звонков, по сотовому и стационарному (на которые епископ отвечал поочерёдно, фразу в один, фразу в другой, притом по мобильному кого-то благословил, а по стационарному едва ли не проклинал за нерадение). - На Валааме около 90, - ответил владыка с хорошо скрываемым раздражением. - Со скитами и подворьями – человек 150. - И монахов из них? - Примерно половина. Но послушники у нас подолгу, по десять и более лет, поэтому их тоже братьями считаем. - И состав, как я убедился, интернациональный. - Да, конечно. Благодать Божия, которая здесь присутствует, привлекает разных людей. Есть македонцы, француз, отец Серафим, немка… - Какими судьбами эта Эльке здесь оказалась? - Так мы о ней будем говорить или… - Простите, - заткнулся я, чувствуя, что интервью моё может в любое мгновенье прерваться и не возобновиться уж никогда (не просто разговаривать с игуменами, в особенности ставропигиальных монастырей). - Американцы у нас были, - продолжал епископ. – И все почти республики СССР своими выходцами представлены: Грузия, Украина, Молдавия, Казахстан, Эстония… - Чем Валаамский отличается от других православных монастырей? - Нельзя сказать, что он отличается очень сильно. Но отличается, конечно: историей, расположением, природой. Да и нет двух одинаковых монастырей в русской Церкви. Валаамский отличается духовными традициями, обычаями богослужебными. Пением… Есть особенности – как есть свои особенности у Троице-Сергиевой лавры, Киево-Печерской лавры, Оптиной пустыни, Соловков… Монастырь – как человек, двух одинаковых не бывает. По расположению наш монастырь особенно близок к Соловкам, к Афону, недаром его называют Северным Афоном. Ну, а главная наша особенность – трудно назвать другую обитель в России, в которой было бы так много скитов, в том числе и достаточно отдалённых. У нас порядка 7-8 восстановленных, полноценной монашеской жизнью живущих островных скитов. - Местные, опять-таки, говорят: дач себе монахи понастроили! - Мне обязательно это комментировать? - Что, по-вашему, сейчас больше всего угрожает России? - Хороший переход, - рассмеялся владыка, глаза его сделались лучистыми. – Во-первых, не что, а кто. Могу сказать конкретно. Враг рода человеческого. И угрожает вот уже две тысячи лет как минимум, ха-ха! Но, как видите, церковь Христова стояла и стоит. И Господь сказал: «И врата ада не одолеют её». Вот с этим упованием служим, верим, надеемся на милость Божию, на то, что Господь нам поможет и до конца церковь свою не оставит. - Вы не обидитесь, владыка? – рассмеялся в ответ и я. – Много лет назад я был в журналистской командировке в Архангельской области. Встречался с секретарём обкома партии на его не слабой обкомовской даче. На мои слова, что в магазинах пустые полки, что архангельский мужик спивается, что вымирают деревни, он рассказывал про то, как был в Москве делегатом очередного съезда коммунистической партии, видел Брежнева, и как с упованием, верой, надеждой на партию Ленина он, секретарь, будет жить и работать, претворяя решения партии – в жизнь!.. - Вы что, собственно, имеете в виду? - Да это я так просто, извините… А конкретные воплощения дьявола не угрожают? Например, не так давно довелось мне присутствовать на воскресной прововеди Черногорского митрополита Амфилохия в Цецине. И он открыто говорил об угрозе целостности мира «золота Сиона». - Воплощений этих может быть много. Но, по правде сказать, я не стараюсь вникать в какие-то конкретные угрозы. Я назвал вам главную угрозу. А уж он может исхищряться по-всякому – может и через золото действовать, и через слабость, нерадение нашей жизни, через равнодушие… Но если мы будем жить так, как жить призваны, каждый человек будет действительно стараться жить по заповедям, со Христом, не только называть себя монахом, православным, а действительно жить по-монашески, по-христиански, то все эти опасности, какими бы они ни были – существенного вреда ни церкви, ни душе человеческой не принесут. Церковь останется, будет существовать и приводить ко спасению людей. - В вашем понимании, владыка, что такое русское монашество? - Почему русское? - Ну… потому что мы русские, в России… - Что такое вообще монашество? Это жизнь с Богом. И если мы будем рассматривать монашество как путь к совершенству. Святости, а ведь к этому, по большому счёту, призвано монашество, «будьте совершенны, как Отец ваш совершен есть», - вот это настоящий монашеский путь… Понятно, что все мы начинаем с борьбы со страстями, со грехом в себе, с преодоления в себе самого греховного начала. Но монашество – и мы видим это в лучших представителях, таких, как преподобный Серафим Саровский, преподобный Сергий Радонежский и множество других святых… то же у греков, сербов… у всех одно общее: для них в жизни главное – Христос. Они живут Христом, ради Христа… А национальные особенности – да, каждый человек связан со своим народом, переживает, молится за свой народ в первую очередь, хотя он молится за весь мир, - боль его народа, скорбь его народа, недуги в жизни народа проходят через его сердце, он о них беспокоится, молится… В этом русскость и есть, больше ничего. Во Христе нет ни иудея, ни эллина, а всё есть люди Божии. Второстепенные, вторичные особенности, национальные в том числе, могут быть – но не это главное. Я считаю, что если человек будет жить со Христом, жить свято, то он, конечно же, будет приносить огромную пользу своему народу. - В соборе, я слышал, во время литургии молятся о Богохранимой России. Какой смысл вы вкладываете в эту молитву? - А неужели непонятно? – помолчав, вопросом на вопрос отвечал владыка. - Каждый по-своему молится за Россию. - Вам объяснить, что такое Россия? О Богохранимой стране нашей мы молимся – вы неправильно сказали, мы молимся о Богохранимой стране нашей… - А наша страна не Россией называется? - …о властях, воинстве и народе, некоторые добавляют – о православном народе… Смысл молитвы в том, чтобы в государстве были условия, которые помогали бы людям жить по-христиански. Не просто успехов материальных, экономического развития, хорошей жизни, зарплат высоких, граница на замке – это всё нужно, прекрасно, но этого недостаточно. Смысл молитвы – чтобы церковь могла осуществлять своё спасительное служение. Чтоб мы жили во всяком благочестии и чистоте. Это из апостола. - А каково, по-вашему, сегодняшнее состояние Церкви? Неужели ничто не вызывает тревогу? А вот мне кажется, что многие, очень многие люди, не безбожники, православные, пребывают ныне в недоумении, смятении и даже унынии, что, конечно, является грехом… - Да, отсутствие ясно выраженной общецерковной точки зрения приводит к этому. Некоторые, поддавшись паническим настроениям и под влиянием неразумных духовников, бросают работу, продают дома и квартиры, уходят в леса или горы. Это реальность наших дней. Рядовые миряне и иноки стали жертвой наших разномыслий. Архипастыри, старцы, известные священники высказывают противоположные, противоречивые суждения. В одном известном монастыре, например, не причащают принявших «номер», в другом, не менее известном, — отлучают от причастия за отказ от ИНН. «Мы теперь так должны поступить, чтобы душой не покривить, против единства церковного не погрешить и соблазнов не умножить», - говорил святитель Афанасий (Сахаров). - И это важнейшая проблема, стоящая сегодня перед Русской Православной Церковью? А то, что некоторые священники стали, по сути, бизнесменами, землевладельцами, риэлторами, я знаю даже одного владельца сети бензозаправочных станций, в 90-е годы плотно сотрудничавшего с бандитами и хоронившего их после неудачных «стрелок» и «разборок» возле своего храма на лучших местах… - Это скорбно – то, о чём вы говорите: те грехи, недостатки, которые мы встречаем в Церкви, очень тяжело воспринимаются человеком верующим, потому что он приходит за святостью, а часто, к сожалению, сталкивается с какими-то человеческими слабостями… - Ничего себе – слабостями. - …или даже грехами. Но нужно помнить, о том, что Церковь свята Духом Святым. А человек, к сожалению, бывает часто немощен, грешен, даже если он облечен саном. Такое тоже бывает. Нам очень важно не осуждать, чтобы не поддаваться вражескому влиянию, духу осуждения и неприязни. Надо думать больше о себе, о своих грехах. Ведь если человек, как учат святые отцы, осознает себя наихудшим грешником, то ему нет дела до других людей, которые тоже, может быть, грешат, но в меньшей степени, чем он. Думать «я хуже всех» – это все равно что представить себя, скажем, раковым больным. Он же не думает, что у соседа насморк. Он этого даже не замечает, потому что он весь сосредоточен на своей болезни. Так и мы должны быть сосредоточены на своей греховности, на своих грехах, и в них каяться. Если мы будем в них каяться, если будем бороться с грехом, будем исправляться, то Господь будет давать нам благодать Свою, очищать нас. И тогда око наше очищенное не будет видеть этой грязи. Потому что Господь сказал: «Если око наше светло, то будет светло то, что вокруг нас. Если будет оно темно, то что ж тогда тьма?». Поэтому будем стараться очищать прежде всего свою душу. Мы не ответим за других людей: за своего соседа, за своего батюшку. Они сами за себя ответят, а мы будем отвечать за себя. Поэтому нужно это чувство, понимание затвердить и всегда иметь в себе, когда видите какую-то неправоту, какой-то грех, что-то неправильное или неправедное. Не нужно пытаться даже это исправлять. - Делать вид, что всё хорошо, что так и надо? Радоваться жизни? - Святитель Игнатий Брянчанинов говорил: «разве ты можешь немощной своей рукой исправить то, что попустила всемогущая десница Божия?». А вот себя мы можем исправить. Себя мы можем очистить. Все-таки мир лежит во зле, а Царство Божие силою нудится. И преодоление искушения, очищение своего сердца, своей души – тот труд, который мы должны в этой жизни приложить, чтобы заслужить Царство Небесное… |
||||||||||||||||||
| Последнее обновление ( 11.12.2009 ) | ||||||||||||||||||
| < Пред. |
|---|