Официальный сайт журналиста и писателя Сергея Маркова.
Валаам Версия в формате PDF Версия для печати Отправить на e-mail
04.11.2009
Оглавление
Валаам
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6
Страница 7
Страница 8
Страница 9
Страница 10
Страница 11
Страница 12
Страница 13
Страница 14
Страница 15
Страница 16

 - Правда? А меня в Греции, особенно на островах, на Родосе, на Крите сложилось впечатление, что нас там искренне любят.
 - И тем не менее. А вторая: им на подворье просто нужны служащие иеромонахи.
 - И они таким образом завлекают – заграницей?
 - Так или иначе, но разобравшись, я оттуда ушёл. Обратно на Сахалин. А на Сахалине уже появился другой епископ, Даниил, он объяснил, что не получилось у меня ничего потому, что я не послушался моего духовника. А духовник мой был уже к тому времени тоже епископом. Ионафан его имя. И я отправился к себе на родину, в Абакан.
 - Ничего себе концы!
 - И два года ещё миссионерствовал в Абакане. Но там окончательно понял, что больше той жизнью жить не могу: хочу быть монахом. Уговорил, упросил, утребовал духовника – и уехал. На Валаам.
 - Без благословения?
 - Лишь с благословением Божьим.
 - И каково было первое ощущение?
 - Что это моё. Что наконец-то я приехал домой. Приплыл я пятого ноября 2004 года, Казанская Божия матерь праздновалась. Дождик моросил. Первым, кого я встретил, был Давид, наш благочинный. Он спросил, кто я, откуда, надолго ли. Я отвечал, что если благословят – насовсем. А в то время несколько монахов ушли, образовались вакансии. Вот и всё.
 - А на этом благодатном острове как оказался, в ските пророка Илии?
 - Владыка благословил. Дело в том, что храм должен приносить бескровную жертву, то есть литургию, а скитоначальник здесь – дьякон, сам не служит, лишь сослужит, ему нужен священник. Ну, и вообще братии здесь мало.
 - А если не общими, а своими словами – что для тебя архипелаг Валаам?
 - Земля святая. Святая, потому что здесь уже тысячи лет идёт молитва. По древним славянским преданиям, это земля ариев – но если брать не две, а двадцать тысяч лет назад. А две тысячи лет – непрерывная молитва. Всё здесь намолено. Как Афон – тоже был с давних времён богоизбранным местом, там приносили жертвы Богу, правда, потом стали приносить языческим богам, - но когда Матерь Божия посетила полуостров, они вернулись к Единому Богу.
 - Паломничал, отец Софроний?
 - В Грецию на Афон я так и не попал. Побывал в Новом Афоне, в Великом Новгороде, Пскове, Киеве, в Оптиной пустыни… Но ещё раз хочу скзать, что здесь, на Лембосе, как называли этот остров чухонцы, на Валааме чувствую себя дома. Кстати, Валаам упоминается в Священном писании – тот пророк, который должен был изречь проклятие на Израиль, но изрёк благословение, помнишь? Но это, по всей видимости, просто совпадение звуков.
 - Мы тут с паломником отцом Борисом беседовали, он с Северного Кавказа, через который, как известно, течёт такая бурная и полноводная «река» исламизации… А ты как полагаешь, что сейчас больше всего угрожает православию?
 - Самая большая опасность для православия в России – в превращении в народную религию.
 - Ты имеешь в виду профанацию, батюшка?
 - Если по аналогии с эстрадой – стать попсой, Филиппом Киркоровым или Николаем Басковым. Утратить глубину, сохранив лишь внешние атрибуты, обрядовость. Ведь когда в 90-е годы наша Церковь стала возрождаться, цеплялись прежде и больше всего за внешние атрибуты: возводить, расписывать храмы, позолачивать купола, учиться петь псалмы, читать молитвы… А внутреннего делания пока нет. Если на этом внешнем сиянии остановиться, прежде всего ценить это и стремиться к этому, а не углубляться, не становиться духовными…
 - Не общие ли это слова? Не демагогия ли, которая, на мой взгляд, тоже угрожает?
 - А как расшифровать? – едва заметно, но раздражился о. Софроний. – Апостол Павел говорит, что плотского плотской может понять, душевный может понять и плотского, и душевного, духовный может понять всех, но самого духовного никто понять не может, кроме такого же, как он. Поэтому говорить о духовным вещах с…
 - Ты на меня, плотского, намекаешь?
 - Говорить о духовных вещах как бы бесполезно. Чтобы их понять, надо подняться до того уровня. А в христианском плане подняться – это значит, наоборот опуститься, стать смиренным, считать себя хуже всех.
 - Но там ведь и растопчут! Сделать ничего хорошего не сможешь – если хуже всех.
 - Вот я и говорю: слова всё это. А надо чувствовать.
 - Вот передали в новостях, что в Грозном в рекордные сроки построили крупнейшую в Европе мечеть – имени Кадырова. По всей территории бывшей Югославии мечети строят, в Германии, Швеции… Всё-таки, как мыслишь, стремительно развивающийся и расширяющийся ислам православию не угрожает?
 - Нет. Они в глубину не идут, живут внешним. Религия плотского человека. Ну, может быть, душевного. Духовности там нет. Поэтому она легко и принимается всем миром.
 - Интересная мысль. И потому, может быть, ещё, что рай мусульманский гораздо прельстительнее рая христианского, православного. Там всякого, даже рядового верующего ждут черноглазые гурии…
 - Помнишь, в Библии первые люди, допотопные, и были наказаны за то, что перестали быть людьми, а стали плотью? Люди должны быть духовными.
 - Вот ты всё верно говоришь, отец Софроний, с тобой не поспоришь. А я заглянул как-то к моему знакомому священнику, притом не рядовому, два креста носящему, в высших эшелонах власти вращающемуся, а он трапезничает: «Заходи, - говорит, - дверь закрывай. Выпьем?» На столе - и шалычок свиной, и икорка, притом чёрная, которой в продаже давно нет… И это в самый разгар Великого поста.
 - Священник должен выполнять заповеди Христовы, - помолчав, сказал о. Софроний, будто меня не слышал. – Должен быть похож на Христа не только когда он в облачении. Он должен быть Христом по жизни: милосердным, добрым, понимающим, смиренным, кротким… Если будет священство, притом не только рядовое, но и высшее духовенство, епископы – простыми, то церковь наша будет… Люди должны быть духовными, - повторил батюшка, упрямо глядя сквозь стёкла очков. - А сейчас – это и есть главная опасность, угрожающая не только православию, но всему человечеству, - уходит духовное, вымещается плотским, добычей денег, пропитания, всеобщим потреблением… При достопамятном социализме какая главная цель общества была, на многих партсъездах повторяемая? «Наиболее полное удовлетворение постоянно растущих потребностей!» Так вот сейчас мы и воплощаем в жизнь решения партийных съездов: у нас появляется возможность есть то и это, одеваться, ездить на чём хочешь, и люди тратят массу энергии, усилий, чтобы удовлетворять свои растущие потребности полнее и полнее… А потребности ведь специально выращиваются, создаются – общество-то потребления. Нам навязываются ценности. Еду как-то в метро в Питере, а там реклама какого-то торгово-развлекательного центра звучит: «Осенняя пора, вещей очарованье!» А смысл России в том, что она не плотская.
 - Помнишь, в «Золотом телёнке», когда Шура Балаганов усомнился, что гири золотые, Паниковский вскричал: «А какие же они, по-вашему?!»
 - Россия – духовная, - был ответ.
 - Как здесь, в скиту проистекает жизнь? В молитвах?
 - В молитвах, в стройке постоянной.
 - Читать доводится? Что греет душу из написанного?
 - Исаак Сирин, подвижник, монах из Сирии XI века. Из современников – Иоанн Кронштадтский, Пётр Серёгин, пюхтигский духовник.
 - А из литературы мирской?
 - Экзюпери. Чехова очень люблю. Благодаря ему, может быть, и оказался, будучи врачом,  на Сахалине. Достоевского.
 - Какую музыку слушаешь?
 - Мне нравится всё. И классика, и романсы… А больше всего тишина. Которую на этом острове и обрёл.
   Прервал интервью о. Порфений: ему сообщили по мобильному телефону, что кому-то из руководства срочно понадобился «президентский» катер, так что надо было возвращаться в монастырь. Проводив, о. Софроний стоял на причале и глядел нам вслед. Одинокий русский монах. Фигура его уменьшалась. А меня, покуда не скрылся из глаз скит пророка Илии, да и по сей день не оставляет чувство, что проговорил я отпущенное мне на беседу с иеромонахом время не о том.
                                                            7.
   Изумительна  по красоте и величию Божественная литургия на Валааме!
   Стоя в Спасо-Преображенском храме на совершении Таинства Евхаристии (благодарения – с греческого), то есть соединения верных со Христом через причащение под видом хлеба и вина Святых Животворящих Тела и Крови Спасителя, поглядывая на просветляющиеся лица молящихся, мужчин на правой стороне храма, женщин – на левой, я вспоминал и осознавал, мне чудилось, как князь Владимир выбирал веру для Руси и почему пал выбор именно на эту, нашу веру: не могло иначе быть.
   Давайте вспомним. В 968 году пришли к князю Владимиру «болгары магометанской веры». Сказали: «Ты князь, мудр, уверуй в закон наш и поклонись Мухаммеду». Сказали, что поих закону нужно «совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина». А на этом религиозные ограничения кончались и начинались сплошные радости. «По смерти можно хоть каждый день творить блуд с женами, которых Мухаммед даст каждому магометанину по семьдесят, притом самых красивых и полных, рождённых для безудержного блуда». Потом приходили католики, заповедь которых заключалась «в посте по силе». Потом – хазарские евреи, с порога отвергшие христианскую веру: «Как можно веровать в того, кого мы распяли?» - «Что у вас за закон?» - осведомился Владимир. Раввины отвечали, что необходимо обрезание, отказ от свинины и зайчатины и празднование субботы. «А где земля ваша?» - спросил князь. Иудеи ответили, что она в Иерусалиме. «Точно ли она там?» - усомнился Владимир. И иудеям пришлось признаться, что Бог разгневался на иудеев и рассеял их по разным странам за грехи, «а земля наша отдана христианам…» - «Да если б Бог любил вас и ваш закон, - сказал Владимир, - то не были бы вы рассеяны по чужим землям! Или и нам того же хотите?» Последним пришёл к князю Владимиру греческий богослов. Он заявил, что «ислам оскверняет небо и землю». Ритуальные омовения, непременные у мусульман, их сношения с многочисленными жёнами в гаремах византиец описал с такими подробностями, что Владимир сплюнул и сказал: «Нечисто это дело». И направил своих послов в Царьград. Вернувшись в Киев, послы подробно рассказали князю, княжьей дружине, боярам о приёме в Царьграде, о церковной службе в соборе Святой Софии, патриархе в золотых ризах: «И не знали – на небе мы или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом».  
 …Литургия оглашенных, готовящихся к принятию Крещения, а также кающихся, за особые проступки не допускаемых до причащения в целях более действенного покаяния, началась возгласом прославления Царства Пресвятой Троицы и великой ектинией. Затем два хора попеременно исполнили (и как!) антифоны и песню «Единородный Сыне…», в которой исповедуется Воплощение Спасителя и совершенное Им Искупление. Во время пения «Блаженств» совершился Малый вход священнослужителей с Евангелием, знаменующий явление Спасителя в мир для проповеди и совершения Искупления рода человеческого.

Последнее обновление ( 11.12.2009 )
 
< Пред.
ГлавнаяБиографияТекстыФотоВидеоКонтактыСсылкиМой отец, поэт Алексей Марков