Официальный сайт журналиста и писателя Сергея Маркова.
Черногорцы? Что такое? Версия в формате PDF Версия для печати Отправить на e-mail
04.11.2009
Оглавление
Черногорцы? Что такое?
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6
Страница 7
Страница 8
Страница 9
Страница 10
Страница 11

   Я отправился дальше, свернул, видимо, куда-то не туда, заплутал. Спросил дорогу у пастуха, долго ехал по вовсе безлюдной, заросшей, но до абсурда с приличным асфальтовым покрытием дороге, притом чётко однополосной и без обочин, так что делать, если появится встречная машина. Но встречных не появлялось, и это повергало всё в большее уныние. Вообще-то энергия заблуждения бывает плодотворной, заблуждаться в незнакомых местах, искать, находить забавно. Но тут, в виду время от времени распахивающихся, зияющих обрывов в каньон реки Тара, самый глубокий в Европе и второй в мире после американского Гранд-Каньона, под моросящим дождиком, от которого сцепление автомобиля с дорогой делалось условным, стало не до забав. Спрашивать было не у кого. К полудню я понял, что заблудился окончательно. Притом заканчивался и бензин.
   В деревушку Боровичи, на первый взгляд вымершую, я въехал, твердя про себя, что надежда умирает последней, но рассчитывая уже лишь на вмешательство Господа Бога. И он вмешался, клянусь Богом! Я увидел двоих мужчин, стригущих баранов. Вопросил с отчаянием в голосе и, видимо, во взоре. Ни слова не говоря по-русски, посовещавшись между собой, притом почему-то на повышенных тонах, они, дядя и племянник, как я потом понял, попытались мне объяснить, как выбраться, что-то показывали, но тут же махнули руками на эту безнадёжную затею. Залили канистру бензина, притом 95-го, непонятно откуда здесь взявшегося. И племянник по имени Любомир, пятидесятилетний, лысоватый, крепкого сложения мужчина с глазами, будто освещаемыми изнутри каким-то необычайно добрым светом, предложил проводить, сел ко мне в машину. Полил ливень.
   Проехали мы с Любомиром пятьдесят вемь с половиной километров – если не соврал спидометр. Я понял, что он родился в деревне Боровичи, преподаёт физическую культуру в Белградском университете, сейчас отдыхает у дяди. Иногда мы останавливались, и он с гордостью показывал там и тут расставленные им и видимые с точек разных уровней над морем корзины для игры в баскетбол. На крутых, остроугольных поворотах, в которые машина сходу не вписывалась, а для маневра оставались считанные сантиметры, Любомир выходил, контролировал, я, видя, как улетает в пропасть выдавливающаяся из-под задних колёс галька, обливался потом. И на одном из поворотов, не таком уж крутом по сравнению с теми, что уже были пройдены, я самую малую толику не рассчитал – правое заднее колесо соскользнуло и зависло, левому в луже оставалось несколько сантиметров, чтобы также сорваться, а там… уж больше б я не задавал православным священнослужителям глупых вопросов. Любомир ухватил за стойку и держал до тех пор, пока я, боясь вздохнуть, не выкарабкался наружу. Вдвоём мы вытащили машину, поехали дальше. Любомир улыбался так, будто вытаскивать зависшие над пропастью «Фольксвагены» для него привычное дело. Он по первой специальности – и призванию – оказался горным спасателем.
   Короче говоря, вывел он меня на трассу. Я спросил, как он доберётся обратно. Он со светящейся изнутри улыбкой ответил, что это его родные места, с мальчишества пас баранов и знает все бараньи тропы, так что напрямик доберётся, часа за три-четыре, пустяки. Я хотел предложить ему денег. Но язык не повернулся, когда я встретился с ним глазами. Мы обнялись. И простояли так, обнявшись на краю обрыва, с минуту. За которую я, вспомнив вдобавок, как дядя с племянником препирались между собой, кто из них отправится показывать русскому дорогу, понял, почему мои знакомые русские добровольцы, участвовавшие в недавней балканской войне, отзывались о черногорцах как о самых надёжных, умелых и мужественных воинах. И Любомир спокойно зашагал вниз. Я, ошеломлённый, поехал дальше, сознавая, что ни в одной другой стране мира такое было бы просто невозможно.
   А когда выехал на легендарный мост Джурджевича, взорванный во время войны партизанами и потом восстановленный, возносящийся над бездной, звучали во мне, как набат, простые и пронзительные строки Высоцкого:        
                                      Пока курок в ружье не стёрся,
                                      Стреляли с сёдел и с колен, -
                                      И в плен не брали черногорца –
                                      Он просто не сдавался в плен. 
                                                9. Исцеление Марии
   Подходила к концу поездка по Черногории.
   Напоследок я отправился в монастырь Острог – самый крупный центр паломничества на Балканах и, по крайней мере, один из трёх крупнейших в православном мире.
   Из Жития святого Василия Острожского я почерпнул, что родился он в Поповом Поле на территории современной Герцоговины в 1610-м году и при крещении получил имя Стоян. Учился в монастыре, при пострижении в монахи был наречён именем Василий. Отправился в Черногорию к митрополиту Цетиньского монастыря Мардарию, служил там с глубокой верой и целомудрием. Но не ужился, ибо митрополит корысти ради пошёл на сговор с римскими иезуитами, отправленными папой вовлечь черногорцев в «католическую ересь». Благодаря преданности Православию и усердной борьбе Василия против Унии, народ и духовенство не подпали под влияние униатов. Сам же Василий, будучи уже архимандритом, не остался в монастыре, но пошёл учить народ Евангелию, совершать богослужения и святые таинства, помогать нуждающимся и скорбящим. Апостольское усердие настроило против него местных «потурченцев», задумавших его убить. Дабы спастись и помочь своему народу, Василий отправился в Россию, где нашёл понимание, и через некоторое время вернулся с многочисленными и щедрыми дарами, святыми облачениями и богослужебными книгами, а также привёз деньги, на которые стал восстанавливать разрушенные храмы, учреждать народные школы. Но апостольская его деятельность вызвала ненависть у богоотступников. И святитель подался на Афон, побывал во многих святогорских монастырях, но большую часть времени провёл среди сербских, черногорских монахов. Вернувшись и продолжив свою архипастырскую деятельность, был назначен митрополитом. Сила молитв его была столь велика, что происходили чудеса исцеления. Его трудами обновлялись и возводились храмы, монастыри.
   Турки под страхом смерти вынудили Василия покинуть монастырь под Никшичем, и он обосновался в высокогорном Остроге, откуда управлял своей митрополией. Вместе с другими подвижниками обновил Введенскую церковь, построил Крестовоздвиженскую церковь. Основал собственно сам монастырь. За помощью, за спасением от беспощадных турок, на исцеление к нему приходили верующие за сотни километров, ещё при жизни почитая его как святого. Но и великая злоба и зависть людская его окружала. Неподалёку от монастыря Острог жил князь Раич, у которого было пятеро сыновей. Они обижали святителя. И тогда Василий предрёк князю Раичу, что все сыновья его погибнут. Предсказание сбылось. Но Василий утешил князя и пообещал, что если тот покается за себя и за покойных сыновей, то Господь даст ему утешение и вновь благословит сыновьями. И это предсказание святителя сбылось. Невиданные, неслыханные чудеса совершались по его молитвам… 
  ImageУпокоился Василий Острожский, отдав душу в руки Господа, в 1671-м году. Из скалы, в которой вырублена была его келья, вырос выросла виноградная лоза, существующая и поныне. Но как при жизни не оставлял в покое Василия самый опасный враг рода человеческого, лукавый, так и после смерти – мощам его. Нуман-паша Чуприлич, командовавший турками в 1714-м, искал мощи святого Василия, чтобы собственноручно сжечь, но монахи закопали их возле реки Зеты; река разливалась, но вода чудесным образом не коснулась ни раки, ни мощей. Впоследствии черногорцы, которых многажды спасал святой Василий, берегли его мощи как зеницу ока, перевозя с места на место, пряча в горах, в Цетиньском монастыре…   
   Милостью Божией и святостью святого Василия у его святых и чудотворных мощей постоянно совершаются чудеса. Вот уже много веков приезжают, приходят к острожскому чудотворцу многочисленные паломники – христиане, мусульмане и даже безбожники. Возле раки святителя  возносятся молитвы на десятках языков. Здесь даются клятвы, обеты, здесь исповедуются, причащаются, венчаются, крестят детей, исцеляются от всевозможных болезней, о чём свидетельствуют монастырские книги и оставленные в знак благодарности драгоценности, а также многочисленные носилки, инвалидные коляски, костыли, цепи, даже шприцы с наркотиками…
   Я это всё почерпнул. И слышал о чудесах, связанных с высокогорным монастырём – например, о снаряде, в 1942-м году выпущенном немцами из тяжёлого орудия, попавшем                                  в стену, но не взорвавшемся – взрыватель по необъяснимым причинам упал на одну, а заряд на другую сторону каменного церковного пола. Было много чудес. Но где-то, может быть, в других святых намоленных местах я нечто подобное уже, кажется, слышал, знал.
   Но я не знал, что будет так. Конкретно. Пеший подъём по очень крутой каменистой горе на тысячу метров был не лёгок. Но восхождение к храму вообще не бывает лёгким – некоторые взбираются даже на коленях, хотя представить это невозможно. Неподалёку от нас  поднимались мусульмане, буддисты и явные, судя по безбожному мату, безбожники. Кто-то не выдерживал, поворачивал назад, вниз…
   А когда, обливаясь потом, задыхаясь, добираешься до площадки, с которой открывается вид на весь Верхний монастырь, застывает на вздохе возглас: «Ах!» И долго не веришь своим глазам. И припадаешь к источнику со святой водой.
     я застал в окружении детей, женщин и мужчин большой семьи. Картина была прямо-таки библейская. Мне объяснили, что люди пришли благодарить настоятеля, что больная девочка, которой доктора не оставили ни единого шанса на жизнь, была отмолена в монастыре и чудесным образом исцелилась.
   Владыка Йован держал девочку на руках не так, как держат детей. А как держат Дар Божий. И улыбался. Мать плакала, не веря своему счастью.
 - Вы из Черногории? – спросил я.
 - Нет, мы приезжие.  
 - Как зовут её?
 - Марией, - ответила мать. - Теперь Марией-Зетой.
 - Что это?
 - Черногория так называлась раньше, Зета, вы не знали?
 - Ах да…
 - Я верю, она будет счастлива! Я её очень люблю!
 - Исто тако, - сказал я. – Я тоже.
   Выглянуло солнце. Вокруг, сколько глаз хватало, простирались горы.

 2008



Последнее обновление ( 19.11.2009 )
 
След. >
ГлавнаяБиографияТекстыФотоВидеоКонтактыСсылкиМой отец, поэт Алексей Марков