|
Страница 6 из 6
Начал я коммерческую деятельность с того, что на Монмартре, на паперти храма Сакре-Кер продал японским туристам офорты Елены с видами старой Москвы (японцы от неожиданности оглушительно расхохотались, но по пятьдесят франков за Арбатские, Зачатьевские, Чистопрудные, Замоскворецкие переулки и пустыри с полуразрушенными церквушками выложили, а некоторые доплачивали даже невиданными мною прежде йенами, чем я, почему-то, безмерно возгордился: в Париже московские офорты оплачиваются японскими йенами, знай наших). Потом продал несколько банок привезенной из Москвы черной икры полякам в русские рестораны. Марку Лючеку, владельцу ресторана «Balalaika», где пела Наташа Медведева, супруга писателя Эдуарда Лимонова, продал оптом за бесценок оставшуюся банку икры, матрешек, жостовский поднос, палехскую шкатулку, фуражку рядового Советской Армии (купленную перед отъездом в московском «Военторге») и красный флаг с серпом и молотом… Кстати, военная форма была самой интересной, как стали говорить чуть позже, в 90-х, коммерческой темой. Но интересно не то, как и за сколько запродал я в какой-то занюханный театрик в предместье Парижа шапку-ушанку со звездой, прорезиненную плащ-палатку, галифе, полевую офицерскую форму с погонами старшего лейтенанта, кирзовые сапоги, – а тот факт, что испытывал я, отслуживший в свое время в СА, угрызения совести: было ощущение, что запродал частицу если и не Родины, то чего-то великого, к чему причащался с самого дет¬ства. Песня из кинофильма «Офицеры» звучала во мне укором. Я даже бросил в шляпу аккордеониста в метро пять франков, о чем прежде в Париже не мог и помыслить.
И если уж говорить как на исповеди, то порой закрадывались в голодное, искушаемое всевозможными запахами съестного отовсюду существо мое подлые мыслишки о возможности продажи какой-нибудь государственной тайны (которой я не ведал), разового, кратковременного, тайного сеанса нищенства где-нибудь в подземном переходе или на паперти и даже приобщения к армии парижских жиголо, мужчин-проституток, рекламой услуг коих пестрели специализированные издания и телефонные будки (преобладали почему-то итальянские, греческие и сербо-хорватские имена, а русских не встречалось)...
|
