Страница 1 из 7
В ГОРОДОК ЛИМЕРИК В городок Лимерик, разлинованный крохотными изумрудными газонами и прилегающими к ним двухэтажными красными, синими, желтыми особняками, мы въехали почти сразу после приземления в ирландском аэропорту Шэннон. И я не заметил, как депортировался во времени и пространстве – в «систему» хиппово-джинсово-длинноволосой юности, когда везде и всюду, точно тень, сопутствовала убежденность в собственной уникальности и безграничных возможностях, в бесконечности жизни и неповторимости отдельно взятого мгновения бытия: остановись, мгновенье!.. Среди московских хиппи начала 70-х были весьма популярны лимерики. Никто, правда, не подозревал, что в Ирландии на берегу Атлантического океана есть город Лимерик и именно там в древности родился этот причудливый жанр; если у путешественника, зашедшего в паб, не было денег на выпивку, он мог расплатиться стихотворным экспромтом – лимериком. Был однажды старик из Кордовы, Наблюдавший за варкой жаркого, Пока как-то женой, По ошибке смешной, Не был сварен старик из Кордовы. Эти пятистишья не укладываются в рамки поэзии, не подчиняются ее канонам и законам. Они похожи на какие-то детские считалочки. Но их сочиняли грозного вида «морские волки», крестьяне, старые солдаты, «не знающие слов любви». Лимерики своенравны и своеобычны – как сама Ирландия, «изумрудный остров», венчающий крупнейший на планете материк Евразию (заметим, что на другом краю – Япония, тоже своеобычная, со своими философскими хокку), Жил один старикашка в Келёрне,* Он лужайку выкладывал дёрном, Но упала сосна, Изменила жена, И старик оглушительно пёрнул! Из Москвы мы вылетели около десяти утра, в Шэнноне – судя по прибору для измерения времени в аэропорту – приземлились в 18.44, хотя летели чуть более трех часов. В Ирландии мне не довелось увидеть двух часовых механизмов, равно как и электронных устройств, показывающих идентичное время. Типичная картина: у башни стоит рыжий влюбленный с букетом роз, часы на башне показывают семь, на фасаде дома за рекой – половину третьего, в то время как где-то рядом, в переулке играет музыка, и часы весело отбивают полдень. Вопрос: дождется ли?.. Чаще в последнее время – дожидаются. Первое впечатление от провинциального ирландского городка – дети, причем родившиеся уже совсем накануне третьего тысячелетия: рыжие, белоголовые, они выглядывают из окон двухэтажных расписных автобусов и из колясок, играют на полянах и асфальте, катаются на роликах и велосипедах, едят мороженое и клубнику (которую, кстати, всюду продают по одному фунту за корзинку, невзирая на сезон). Под дождем и пронизывающим ветром с Атлантики детишки бегают в майках и шортах. Если мама сидит с подругой в кафе или на лавочке в парке и беседует, а малыш рядом споткнулся о камень и лежит в ледяной луже, то беседа взрослых вряд ли прервется, да и маловероятно, что заплачет малыш: с рождения для него само собой разумеется, что если споткнулся, ты должен сам встать и идти. Касается это, однако, лишь своих. Детишек из Чернобыля (по мнению многих наших сограждан) в ирландских семьях «баловали до невозможности», презрев даже европейскую общекапиталистическую бережливость. Ирландцы чадолюбивы. В первую субботу мая «изумрудный остров» усеивается белоснежными пушистыми цветками: то семилетних девочек в праздничных платьицах, в кружевах и лентах, в белых гольфиках и перчатках, в разноцветных лаковых туфельках ведут к первому причастию мамы и папы, дедушки и бабушки, тети и дяди, дальние родственники и друзья, друзья друзей и соседи, а затем после таинства, с благословения святого Патрика – покровителя детей – на полянах под цветущими яблонями, на берегах озер и рек, на фоне средневековых замков устраиваются пикники; шел холодный дождь, когда мы стали свидетелями первого причастия неподалеку от замка Бларни, и ветер срывал и разбрасывал по всей округе яблоневые цветы, но пикники под открытым свинцовым небом все равно тут и там устраивались и счастливо галдели дети, а взрослые по-ирландски улыбались, потягивая «Гиннес». Считается нормальным, когда в семье не менее четырех детей. Естественная защитная реакция. Горестный ирландский афоризм: НАШ ГЛАВНЫЙ ЭКСПОРТ – ЛЮДИ. В 1841 году перепись населения в Ирландии показала – 8 миллионов 220 тысяч человек. В Великобритании (Англии, Уэльсе, Шотландии) – 10 миллионов 500 тысяч. С тех пор население Великобритании увеличилось в пять раз, Ирландии – сократилось вдвое. Сегодня население «острова мудрецов и святых», как в средние века называли Ирландию за то, что оттуда на континент (Европу) являлось много подвижников, целый ряд из коих причислен к лику святых, составляет три (или четыре – данные по населению, как и часы, весьма противоречивы) с половиной миллиона, в то время как на чужбине, в основном в Северной Америке, – более двадцати миллионов ирландцев. Пожалуй, такого соотношения нет ни у одного другого – имеющего родину – народа (даже у армян). Родина не велика: менее пятисот километров – с севера на юг, около трехсот – с востока на запад. И все же много общего с нашей родиной, Россией, мы приметили, путешествуя по Ирландии. Не внешне. Наша Родина «от Москвы до самых до окраин» нынче до того изгажена, что и сравнивать ее с чем бы то ни было унизительно. Но внутренне, то ли историей своей, то ли культурой, то ли чертами характера национального... Загадочностью души. Россия и Ирландия – полярные крайности Европейского Универсума, предельный Восток и предельный Запад. Coincidentia oppositorum – крайности сходятся. Великий ирландец Джеймс Джойс, автор «Улисса», в своей лекции об Ирландии в 1907 году говорил, что «кельтский дух во многих отношениях сходен со славянским». ...Ученые считают, что «наряду с бретонцами во Франции, валлийцами в Уэльсе и горными шотландцами ирландцы являются одним из четырех осколков, сохранивших до сих пор свое национальное обличье, некогда великого кельтского племени, занимавшего в V–IV в.в. до н.э. большую часть Европы, племени, бывшего носителем высокой и сложной материальной культуры. Сперва теснимые германцами, затем покоренные почти всюду римлянами, они сохранили независимость лишь на Британских островах.
|