| Картинки с выставки Venus |
|
|
|
| 03.11.2009 | |||||||
Страница 5 из 5 Предложила она меня быть арбитром в их споре так спокойно, так обыденно, будто просила плеснуть ковшиком водички на раскалённые угли. Кстати, об Октоберфесте. Вот где проявляется национальный немецкий характер (как и на VENUS). На ежегодном октябрьском пивном фестивале в Мюнхене я видел специальных женщин, довольно миловидных, также преимущественно полногрудых (возможно, работала коммерческая структура по контракту с властными структурами или устроителями праздника), в обязанности которых входило подставить особо подгулявшему херру плечо, обхватив его при этом за талию, если это было возможно, сопроводить в клозет, установить соответствующим образом перед писсуаром, расстегнуть ширинку, если сам был не в состоянии, извлечь оттуда инструмент (из-под спуда бирбаух - пивного живота, что не всегда было просто), точно направить струю, в течение довольно продолжительного времени удерживать пальцами инструмент херра, стряхнуть капельки и заправить обратно. При этом посетители фестиваля, справлявшие малую нужду в соседние писсуары, довольно спокойно, я бы сказал, даже индифферентно на это поглядывали, увлечённые каждый своим делом. И я видел, как жёны и подруги, поджидавшие мужей за столом в шатре, расплачивались за оказанное их мужьям содействие, если сами мужья были не в состоянии. х х х В последнюю ночь в Берлине нам с моим приятелем А.А. не спалось. - Надо! – сказал он – и мы отправились на поиски злачных мест. Это оказалось не таким простым делом, как, например, в Париже, Амстердаме или Буэнос-Айресе. Но поиски увенчались успехом, когда, наконец, мы поняли, что хоть и разрушена была много лет назад легендарная Берлинская стена, а в умах она всё ещё существует, и настоящие (по социалистически сакральные) эротика и секс процветают в восточном, бывшем нашем, гэдээровском Берлине. Ночь, улица, фонарь, аптека… Таксист нас высадил в мрачном месте у остатков Стены, возле которых стояли, соблюдая дистанцию в пятьдесят метров, проститутки в белых сапогах с ботфортами (чтобы не путали и не приставали в темноте к добропорядочным фрау). С одной из них, выглядевшей постарше остальных и приветливо улыбнувшейся нам, мы разговорились. Сперва она перечислила всё «меню» своих предложений, иллюстрируя кое-какие варианты достаточно красочными выразительными жестами и даже позами. Мы поинтересовались, откуда она. Отвечать жрица поначалу отказалась, притом в довольно грубой форме, напомнив, что это её личное дело и никого больше не касается. Но когда мы заплатили по тарифу разового орального секса в машине и, главное, сообщили, что из Москвы, она смягчилась. Признала с шалой усмешкой на дутых губах, что и так и так «работать ртом». Назвалась Грэтхен. Сказала, угостившись сигаретой, что родилась в маленьком городке под Дрезденом, что жизни в ГДР не помнит, потому что была маленькой, но помнит, что всюду висели портреты Маркса и Энгельса, немцев, устроивших «всю эту катавасию», в результате которой дед погиб на фронте, отец умер молодым от рака лёгких, заработанного в шахтах на юге, а мать, преподававшая в профтехучилище марксизм и лишившаяся после падения Стены работы, подрабатывала тем местом, которым и она, Грэтхен, несколько лет уже ударно трудится, неподалёку тут, в двух кварталах, где снимает комнату и готова обслужить нас, за дополнительную, естественно, плату, а что будет дальше, один Бог знает… День четвертый. Воскресенье. В кирхе недалеко от выставочного центра «Берлин-месса» проходит утренняя месса. Священник читает молитву. Прихожане хором вторят ему. Крестятся. Склоняют головы. Звучит орган. Плачет ребенок. |
|||||||
| Последнее обновление ( 21.11.2009 ) | |||||||
| След. > |
|---|