ЯБЛОЧНЫЕ СЕМЕЧКИ
СБОРНИК РАССКАЗОВ

Книга вышла в издательстве «Молодая гвардия» (приложение к одноименному журналу) в 1983 году с предисловием известного писателя-баталиста ИВАНА СТАДНЮКА, автора эпопеи «Война», отметившего, что «прежде всего рассказы Сергея Маркова глубоко патриотичны, в них ставятся и решаются в нравственном плане вопросы преемственности поколений, истинной гражданственности, социалистической морали, становления внутреннего мира молодого советского человека...»

МЕЧТАЮ БЫТЬ…
РОМАН В РАССКАЗАХ

Книга была опубликована в 1984 году в издательстве «Советский писатель». В нее вошли рассказы из сборника «Яблочные семечки», увидевшие свет в литературных журналах, а также ранее не публиковавшиеся. Вызвала много неоднозначных откликов в прессе. Благодаря травле, которую инициировал знаменитый художник Илья Глазунов, оскорбленный рассказом «Мой папа самый сильный» (впервые опубликован в журнале «Москва» за 1983 г.), и, в частности, большой разгромной статье в «Комсомольской правде» (появившейся на волне горбачевской борьбы с пьянством) 30-тысячный тираж книги был раскуплен по всему СССР, от Норильска до Душанбе, от Калининграда до Петропавловска-на-Камчатке, за считанные дни. После этого автор был вызван «на ковер» в ЦК ВЛКСМ и «пропесочен». В течение нескольких лет советские издательства, журналы и газеты публиковать его произведения не решались.

ПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ
ЗАПОЛНЯЮТ ЖИЗНЬ ГЕРОЕВ РОМАНА МОЛОДОГО ПИСАТЕЛЯ
(«КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА», 14 ИЮНЯ 1985 Г.)

Многое все-таки случается в молодой жизни Максима Горычева. (Сергей Марков, «Мечтаю быть…» Роман в рассказах. М. «Советский писатель», 1984). Школьные годы, столкновения с хулиганствующим сбродом, друзья, увлечения, служба в армии, учеба в институте, командировки… Рассказана биография молодого человека, нашего современника. Почему же взор наш стремится миновать иные страницы.
Например, длинное описание рыбной ловли, и отдаленно не напоминающее погоню за налимом у Чехова… Постепенно понимаешь – роман написан по принципу: что вижу, что вспомню – то и пою безыскусно. Простоту эту не скрашивают даже и такие, не очень оригинальные, прямо скажем, мудрствования: «От себя не улетишь – ни на Камчатку, ни на Галапагосские острова».
Давно следовало понять – автор пишет «современным стилем». Простенько, да не просто. Озадачивает внезапностями. Приезжает, например, к Максиму любимая девушка. А он думает: «а вдруг это не она, а черт, который являлся Ивану Карамазову?» Каково? Эдакий пассаж – и по нервам бьет, и эрудицию некую демонстрирует. Впрочем, этой самой эрудицией роман напичкам довольно густо. От Элвиса Пресли до Сюлли-Прюдома, от Киплинга до Шопенгауэра. Но автор сам чувствует – читателя нынче эрудицией не очень удивишь. И допускает всевозможные инверсии – фантазии. Повествует о путешествии героя с дедушкой Юсупом на свадьбу, а потом выясняется: никакого дедушки и не было. Так, вольная игра воображения. Едет Максим с неким пижонствующим Павлом Борисовичем, который тут же интересуется, намекая на проводницу, не хочет ли Максим, «не прикладывая никаких усилий, без единого слова поиметь сегодня нашу девочку»? А оказывается, это актер таким образом (!) опробывает в жизни свою новую роль. Крепко завернуто?
А все для чего? Чтобы представить нам слепок той или иной сцены жизни. Главное для автора именно слепок, а уж в связи с чем, во имя чего – дело второстепенное (подобная натуралистическая манера свойственна, кстати, многим молодым писателям)…
Молодой романист, будто предвидя возражение читателя, бьет на нашу впечатлительность тем антуражем, без которого, по его мнению, современной жизни никак не представишь. Необходимейший элемент антуража – потребление спирт-ных напитков. Придется изрядно цитировать, примеры говорят сами за себя.
«Опрокинул один, второй и орал вместе со всеми «горько»…» «Выпили по кругу две бутылки, принесли еще авоську…» «Пшеничная» в тепле сразу покрылась бусинками влаги. Свинтив пробку, Максим разлил поровну…» «Гуляй, рванина!.. Ол Райт, нос чешется до безобразия… берем мотор и на дачу… Захватив по пути несколько бутылок краски…»
Что ж, студенчество, наши, так сказать, бурши, хорошо хоть на шпагах не дерутся. Но автор убеждает нас – так испокон веку ведется. Преемственность. В крови у нас любовь к «краске». И заканчивается роман описанием встречи с фронтовиком Степаном Федотычем, который уже в начале знакомства «выдохнул многодневным перегаром». Окончательно сраженный новой дозой, Степан Федотыч «рухнул на стул, не удержав и голову, которая угодила лбом прямо в банку с недоеденной килькой». Не правда ли, ярок и выразителен почти заключительный аккорд романа?
Что же мы видим – водка чуть ли не одно из естественных действующих лиц. Она верно служит автору и для того, чтобы довольно уродливо проявить отголоски классовой борьбы. В романе есть такое эпизодическое лицо, как одинокий добрый старик Афанасьич – сын кулака, который «жил на Севере и в Средней Азии и лишь несколько лет назад вернулся с обмороженными легкими и с больной головой». В День Победы пьяный бывший капитан Дубоносов заставляет его пить водку…
Раз роман, то как же без любви, а иногда и без секса, так сказать. Описание женских прелестей не лишено назойливо-повторяющегося однообразия. «Клеевые телки», бессмысленные измены, «волчья» страсть…
Таков антураж, в котором развивается действие. А что ж главный герой Максим Горычев – он-то как? Кто он? Претендует на необычность даже своими детскими мечтами: «…мечтал быть то Айвенго, то Пятнадцатилетним капитаном… то Пеле, то Брижитт Бардо» (!)
Что еще? «Хрипел» песни – «звали Высоцким». Занимается каратэ. Полусупермен, полуюный Вертер? Пусть бы так. Но ни того, ни другого не получается. Скучно невыразительной, не имеющей цели кажется его жизнь.
А сумбур всех «интеллектуальных» разговоров венчает вездесущее «диско»: «Бетховенские аккорды будут прерывать сексуальные всхлипы, стоны несравненной мулатки Донны Саммер…»
Ныне выявляется в иных произведениях молодых литераторов странная тенденция – главным героем романа, повести, рассказа делать человека, из себя абсолютно ничего не представляющего. Некоего носителя «признаков современности». Словно видишь перед собой рыцарское снаряжение. А поднимешь забрало шлема, заглянешь внутрь – там пустота.
С. Кадерин