| Часть I. Глава XIII |
|
|
|
| 10.12.2009 | ||||
Страница 2 из 2 В должности худрука Театра Вахтангова он будет пытаться худруководить. Но не режиссёр он. Не худрук. Артист. Стопроцентный. А честолюбие, тщеславие (в не меньшей, если не в большей степени Аллы Петровны – она настояла на том, чтобы, когда «ушли» Евгения Симонова, он, «ее Миша», принял предложение коллектива, ну хотелось ей стать на театре первой леди!) покоя не давали. На игру, на воплощение дара Божьего будет оставаться немного сил и времени (и это Бог простит, конечно, потому что милостив, но простит скрепя сердце). И всё-таки он будет руководить родным Вахтанговским и работать в кино (его «Ворошиловский стрелок», как русский Монте-Кристо разделавшийся с негодяями, - тоже символ эпохи, а Понтий Пилат в картине «Мастер и Маргарита», так и не вышедшей по какой-то причине на экраны, вообще, судя по откликам, гениальный) и на телевидении, трудиться на любимом своём радио (последней его записью станет «Маленький принц», он сдержит обещание, данное дочери Лене в детстве; он, практически, все обещания сдержит, завершив круг, что даруется свыше лишь избранным), и по-ульяновски страстно, «на разрыв аорты», будет играть на сцене. Произведения большинства его ровесников, товарищей «по цеху», их потуги угнаться за XXI веком, длинные, нудные, суетливые, просто неловко будет смотреть. Ульянов же - словно по завету Пушкина «Служенье муз не терпит суеты, прекрасное должно быть величавым» - сохранит достоинство. «Резко и беспощадно сокращаем спектакль, - запишет он в дневнике. – Перемонтируем, снова прогоняем. Задышал наконец-то спектакль. Но задышал по-своему. Почти год труда. От многого пришлось отказаться. Сил и времени потрачено немало. Он сейчас уже живёт, но далеко не всеми принят… Одним не по душе драматургия, другим кажется он не очень серьёзным, много юмора, третьим… Ну что ж, это нормально, это естественно. Редкие счастливцы любимы всеми. И всё равно другого не дано ни актёру, ни режиссёру. Завтра опять поплывём без гарантии доплыть. Без гарантии, но с надеждой. И тем прекрасен театр – надеждой, работой, открытием, стонами отчаянья и слезами радости. И так всякий раз заново, и так до конца». И ещё: «В такие времена зритель приходит, чтоб услышать слово сочувствия и веры и, внимая сцене, снова почувствовать, что он – человек, а жизнь его священна и угодна Богу, что он не пылинка на ветру, не слеза на реснице… Он – человек и должен прожить достойно свою единственную жизнь…» Однажды осенью, незадолго до начала нового века и тысячелетия я случайно встречу его на Тверской. Расскажу по его просьбе, как и чем жив, а в ответ на «У вас как дела, Михаил Александрович?» он невесело вздохнет: «Итальянский актёр выдающийся Эрнесто Росси сказал: «Беда в том, что как играть Ромео познаёшь в семьдесят, а играть надо его в семнадцать». х х х …Но это потом. А пока мы воротились из круиза, и над залитой солнцем Одессой, над морем парил змей, подобный мощному неудержимому орлу. Казалось, ещё немного – и он вырвется на свободу. И всё, о чём мечтали, сбудется. Всё будет хорошо. |
||||
| Последнее обновление ( 10.12.2009 ) | ||||
| < Пред. | След. > |
|---|