Официальный сайт журналиста и писателя Сергея Маркова.
Продолжение Версия в формате PDF Версия для печати Отправить на e-mail
17.11.2009
Оглавление
Продолжение
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6
Страница 7
Страница 8
Страница 9
Страница 10
Страница 11
Страница 12
Страница 13
Страница 14
Страница 15

«О-о, данке зер! Бештимт! Вундербар! Глюквунш! Гуд лак ту ю!»
У немок были билеты в варьете, они позвали с собой Ксению и Олега. Быстро переодевшись, Олег стал нетерпеливо вышагивать по номеру; принялся читать вслух газету о страшных пожарах в Африке и невиданных морозах в Аргентине; бросил, еще раз причесался перед зеркалом; вышел на балкон...
«Иди вниз, не майся, – крикнула Ксения из ванной. – Я спущусь».
«А то неудобно, девчонки ждут уже, наверно, – немецкие дела».

...Докрасив глаза, причесавшись, Ксения вышла из ванной. Олег ждал внизу. Думала надеть черное платье с открытой спиной, но его надо было гладить. Серая кофточка слишком просвечивала, а к водолазке не было юбки. Надела темно-синее широкое платье, ажурные колготки и лакированные туфли на высоких каблуках. Наложила румяна. Подошла к столу, чтобы выключить лампу, и увидела раскрытый бумажник Олега.
Лежа на берегу речушки, она пробует вспомнить то мгновение, когда взяла бумажник в руки и на маленькой фотографии, вложенной поверх квитанций и лотерейного билета, узнала...
И не может ничего вспомнить.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

...Закрыла номер на ключ и пошла по коридору; не к лифтам – в другую сторону, к лестнице.
Спускалась, и с каждым пролетом Ялта и горы теряли свои краски, становились палевыми, мутно-коричневыми, потом лиловыми. Море лежало блестящее и спокойное.
Вышла на улицу. Уже горели фонари, бледными комочками отражаясь в черной дождевой воде в фонтане. По ступеням, усыпанным желудями и дубовыми листьями, по дорожке, выложенной гравием, пошла вниз. Торопились на ужин отдыхающие и делегаты съезда океанологов; возвращались с экскурсий красно-белые «Икарусы»; повизгивая на поворотах, громыхали такси, промахивали «Жигули», на разные лады ей зазывно сигналили...
Небо гасло над горами медленно, как в кинотеатре, а над морем, видневшимся в промежутках между кипарисами и иудиными деревьями, было перламутровым. Пряно пахло влажной землей, палыми листьями, какими-то поздними цветами.
Асфальт кончился. По брусчатке на каблуках идти было трудно. Она свернула в переулок с розовыми и голубыми невысокими домами. Из окон на нее смотрели старушки и старики; мужчины, провожая ее взглядами, выходили покурить; мальчишки носились на велосипедах, падали, ушибаясь коленками. Где-то за домами проверяли лодочный или мотоциклетный мотор.
Через перекресток, между домами Ксения вышла на улицу. С пустым грохотом мимо пронесся грузовик; не спеша проехал на велосипеде человек с бурым лицом в редкой седой щетине; недовольно озираясь, прошла женщина с двумя полными сумками; пробежала длинная коротконогая дворняжка. В конце улицы был зал с игральными автоматами. Ксения разменяла три рубля на пятнадцати-, двадцатикопеечные монеты. Взяла ружье, опустила монету и стала стрелять по тарелкам. Из десяти сбила одну тарелку. Поняла, что закрывает не тот глаз, который нужно. Потом играла в воздушный бой и в морской бой, который ей понравился больше.
От автомата к автомату за Ксенией ходили три мальчугана, один из них совсем маленький; волосы у малыша были белые, на затылке было две макушки, как у Мити Саушкина. Он показывал, как надо целиться, как спускать курок. Уходя, она высыпала в ладошки мальчуганам все монеты, и они были счастливы.
На набережной пахло портвейном, беляшами, морем; говор, смех, стук каблуков, шуршание плащей и курток сливались в один сплошной звук, который поднимался и висел где-то между фонарями и крышами домов. Слева белел громадный борт причалившей утром «России»; все там светилось, мигало, играла музыка.
Подошел высокий парень в чем-то кожаном.
«Девушка, вы не меня ищете?»
«Что?»
«Не хотите где-нибудь отдохнуть, немного выпить?»
«Что?»
«Вы здесь отдыхаете?»
«Да. Отдыхаю».
«Издалека приехали?»
«Издалека».
«Как вас звать? Меня – Сергей, а вас?»
«Что?»
«Да так... У вас что-то случилось? Извините...»
Подходили еще, весело о чем-то спрашивали, отходили. Она прошла мимо витрин, мимо дегустационного зала и бригантины, в которой был бар. Мимо парка, по мостику через речку. Дальше было темно и тихо. Она спустилась по лестнице к воде, села на скамейку. Хотела перечитать письмо от брата из Манилы, но вспомнила, что забыла в номере сумочку. Там были и сигареты с зажигалкой.
Вода мягко шелестела о камни, кое-где фосфоресцируя; поблескивала крышка от посылочного ящика, на ней был написан чей-то адрес, фамилия и обратный адрес. Рядом плавал коробок спичек. Чуть поодаль – бутылка. Горлышко равномерно наклонялось и поднималось.
Выползла луна, рыхлая, густо-оранжевая; ветра не было, но облака замутняли луну и покрывали низкие звезды. От воды тянуло глубинным осенним холодом; Ксения расстегнула платье и всей грудью вдыхала запах моря.
«Россия» отдала швартовы и стала медленно беззвучно отделяться от пристани; повернулась боком, незаметно вышла на рейд; остановилась, громадная, как город, с сотнями огней, отражающихся в воде; доносились мятые обрывки музыки, голосов...
Будет иссиня-черная ночь. Море, звезды, луна. Которые были миллион лет тому назад и будут через миллион лет, високосных и невисокосных, с повышенной солнечной активностью и с нормальной; Меркурий, Марс, Венера, Лев, Медведицы, Млечный Путь, туманности – были, есть и будут; будут и тогда, когда никого из тех, кто живет сейчас, не будет.
Ксения подумала об Олеге...

ОЛЕГ
(ДЕКАБРЬ 1980 ГОДА)

...И без двадцати десять Ксении не было.
Олег решил подождать еще пять минут и подняться. Возвращались с вечерней прогулки интуристы. Старшеклассники или студенты – венгры хрустели сухой картошкой, – шумно-басовитые, кудрявые, в широких джинсах, белых спортивных тапочках и полосатых свитерах. Пожилая пара из Голландии; она – очень высокая, голенастая, с подтянутой на лице и шее блестящей сухой кожей, с улыбчивыми лучистыми глазами, он – небольшой, в прекрасно сшитом, облегающем плотную фигуру костюме мышиного цвета, седой, лысоватый, в массивных, с роговой оправой очках, закрывающих три четверти лица. Корейцы в одинаковых темно-синих костюмах с одинаковыми значками на лацканах. Кавказцы в красных водолазках, в кожаных пиджаках, с высокими, светлыми, разукрашенными девахами, одетыми во все фирменное.
В стеклах поблескивали полированные подлокотники кресел, столики, чеканка. Со стоянки уезжали последние «Икарусы», их габаритные огни исчезали внизу за поворотом. «Волг» и «Жигулей» было еще много.
Минут семь Олег ждал, когда лифт остановится на первом этаже. То он застревал где-то наверху, а другие или не работали, или были непонятно где, то проскальзывал вниз, в цокольный этаж, и безумно долго там стоял, а кнопка вызова все краснела и краснела...
Дверь номера была заперта.
Олег пошел к лифтам, к дежурной по этажу. Ключа от номера в ячейке не было. Пошел по коридору назад, не зная, о чем думать, кроме того, что приятно идти по ковровой дорожке, совсем не слышно шагов.
Еще и еще дернул ручку. Постучал пальцами, поскреб дверь ногтями, стукнул кулаком – из противоположного номера выглянула очкастая немка в розовом халате. Пошел дальше по коридору. В другом холле смотрели телевизор. Показывали хоккей. «Спартак» играл с «Трактором». Нападающий обыграл одного, отдал пас на левый край, вышел на пятачок, но его сбили с ног. Вбрасывание. Судья смешно, как стрекозел, подпрыгивает на месте, шайба летит за ворота, защитник припечатывает спартаковского нападающего к борту, но другой нападающий подхватывает шайбу, делает продольный пас, – вратарь падает и накрывает ее. Свисток, вбрасывание...
Олег вернулся к двери, снова постучал. Опять подошел к телевизору. У второй дежурной по этажу спросил, не видела ли она высокую девушку с длинными светлыми волосами. Дежурная ответила, что здесь почти все высокие, с длинными светлыми волосами, но какая-то – не из тех, что здесь работают – вышла на лестницу, правда, уже давно.
Дверь на лестницу скрипела в конце коридора, оттуда тянулся сквозняк, пропитанный запахом моря. Олег вышел, закрыл за собой дверь и стал спускаться. Внизу, на море до горизонта и на склонах гор, мерцали желтые, оранжевые, голубые огни.
Олег заглянул в варьете. Программа закончилась, свет притушили. Все выпивали и закусывали. Эльке с подругой сидели за столиком неподалеку от сцены, разговаривали с венграми в полосатых свитерах. Смеялись. Ксении не было.
Он вышел на улицу. Спустился по лестнице, усыпанной желудями и дубовыми листьями, которые скрежетали под ногами как металлические стружки. Вода в фонтане была черной, густой. В ней ничего не отражалось. Из кустов выбежала кошка и, сверкнув глазами, исчезла в темноте.
Сунув руки в карманы, Олег пошел вниз, к набережной.

КСЕНИЯ
(АВГУСТ 1981 ГОДА)

Лежа на берегу речушки, она вспоминает, как на ялтинской набережной сломала каблук, сняла туфли и бежала босиком. Слезы с тушью текли по щекам. На нее смотрели как на сумасшедшую. Ей было все безразлично: лишь бы дальше от холодного, мертвого, как море в самой глубине. Она поняла, что Олег исчезнет и больше она не увидит его. Не сможет прижаться к нему. Останется с собой. Или сама его придумала, когда он не вошел в ресторан, не сел за столик, а был где-то далеко, совсем другой, и звали его иначе. Была только она, одна. Огни «России» мерцали на рейде, пахло морем, вином, сигаретами, духами, чем-то сладким; слышались голоса, смех, музыка; мелькали, мерцали, вспыхивали и гасли лица, звезды, луна, рыхлая, зеленовато-оранжевая; что-то шумело, трещало, звенело, взрывалось, потом ничего не было, склизкая немая пустота; то все вдруг становилось видно и слышно слишком отчетливо – набережная, гуляющие в обнимку, сидящие на парапете, глядящие на нее, то куда-то проваливалось, и она видела себя маленькой, на сцене перед пустым залом, в котором лица, лица, то становилось светло, глаза щипало от соли, появлялось громадное белое солнце – ее не было, она была, она есть, она будет, ее не будет, – все замерло, и она ткнулась лицом Олегу в грудь. «Что, что с тобой? – прижал он ее к себе. – Девочка моя родная, что?» Не отвечала – смотрела, смотрела в его лицо...


Последнее обновление ( 13.01.2011 )
 
< Пред.
ГлавнаяБиографияТекстыФотоВидеоКонтактыСсылкиМой отец, поэт Алексей Марков