…В последующие отведённые мне часы и дни я не только наслаждался водными развлечениями, виндсёрфингом, парасейлингом, в основном на шестикилометровом классическом пляже Чавенга, но сполна отдал должное островной экзотике. Побывал в Обезьяньем театре, где вновь задумался над самым, пожалуй, мучительным для человечества вопросом: от кого же мы всё-таки произошли? В Парке бабочек, где в дополнение к обилию собственно бабочек, в котором бы обмер обожавший сии необъяснимые прекрасные творения Божии автор «Лолиты», имеет место «пчелиный дом» и уникальный Музей редких насекомых (из коих многих тайцы лузгают, как семечки, подтверждая древнюю поговорку, что нельзя съесть лишь луну и её отражение). В подводном Национальном парке Анг Тхонг, где кажешься себе человеком-амфибией из одноимённого кинофильма нашего детства и не хватает для полного, лишь в детстве возможного счастья, Гутиэры, ожидающей на берегу – в исполнении нашей артистки-мечты Анастасии Вертинской.
   На рассвете, прокравшись в сон, разбудили меня строки: «Я никогда не ездил на слоне…» И, дабы не рвали более душу, словно струны на гитаре, глобально-диссидентские строки трагического поэта-шестидесятника, я решился уничтожить и это белое пятно в биографии.
   Слон оказался увальнем-добряком.
 - О-о-о-й! – голосил погонщик, сидя у него на голове, и слон, переваливаясь с ноги на ногу, медленно, задумчиво, величаво шагал по тропе сквозь густые пальмовые рощи, сквозь заросли венге, мербау, из которых изготавливают штучные элитный паркет, разномастных и разнокалиберных суккулентов, гибискуса, ротанги, незаменимой для всё более популярной у нас плетёной мебели…
   Удалось посидеть на огромной широколобой голове слона, отмахивавшегося лопухами ушей от мух, и мне – незабываемое, доложу вам, ощущение! Да и быть подсаживаемым с земли мощным, как автоподъёмник на станции техобслуживания, хоботом с чёрно-резиновой воронкой на конце – круто! Но главное ожидало впереди. Сквозь утопающие в полдневном зное джунгли слон шёл и шёл, будто сам по себе, не возражая, но и не обращая внимания на крики погонщика ростом ему по колено, как ходили, наверное, по этой тропе его деды и прадеды. И вот, за очередной пальмовой рощей, когда продрались сквозь хлещущий колючий кустарник, открылся вдруг – такое всегда бывает вдруг, как откровение, хотя предупреждали карты и путеводители, - водопад… Вы когда-нибудь ездили на слоне на водопад? Прыгали со слона в воду, а потом, забравшись по хоботу, снова и снова? Вас обдавал слон в зной водой из хобота-шланга? И вот что удивительно: ощущение такое, что даже слон здесь улыбается! 
   Самые живописные на острове водопады – Хин Лад, ниспадающий каскадами, и На Муанг на восточной стороне, с огромным бассейном с песчаным дном. Здешние водопады уникальны тем, что купаться в них – не испытание на прочность и выдержку, как повсюду, а блаженство, они подобны гигантскому тёплому душу-шарко.
   Естественно, было воздано должное и тайской кухне, притом не только знаковому  tom yam koong
 - Русские иногда стесняются предупреждать, чтобы им подавали не слишком spicy, - посетовал шеф, - а потом несутся в слезах и соплях в туалет, потому что слишком, конечно, перчёный с непривычки!
   По моей просьбе шеф-повар сделал краткий обзор тайской кухни:
 - Больше всего общего с китайской, и это естественно, родина тайцев – юго-западные провинции Китая. Но кардинальное отличие – отсутствие характерного для большинства китайских блюд сладкого привкуса. У тайских кулинаров приготовление блюд в идеале подчинено, как в музыке, гармонии вкусов – сладкого, кислого, солёного, горького и острого. Для европейцев порой, конечно, непривычны ананасы в супе или сдобренный столовой ложкой перца чили десерт. Но это – национальное. Чем-то – прежде всего пикантностью – близка тайская кухня мексиканской, но особенно индийской, потому как Индия передала и любовь к острым специям, и сами специи и пряности, которых теперь для приготовления даже будничного тайского обеда требуется не менее сорока видов. Основной продукт – рис, а остальное – рыба, морские гады, мясо, овощи, - тайцы называют кхао, то есть «то, что едят с рисом». И почти во всех блюдах присутствует кокосовое молоко – верный признак тайской кухни. Ну, и, конечно, фрукты, если они и не входят в состав блюд, то обязательно ими украшаются: папайя, дуриан, манго, мангостин, напоминающий сладкие сливки с ароматом брусники, личи, саподилла, рамбутан, джекфрут, лангсат, карамбола, ююба…     
    С раннего утра до позднего вечера мы занимались дайвингом у скал близлежащего островка. Полоснув саблей по глазам, молния, зигзагообразная, с зазубринами, распорола небо по диагонали, а артиллерийский залп грома, от которого едва не лопнули перепонки, расколол его надвое, словно вековую льдину в Антарктиде. Островок, на котором мы  пребывали, оказался в чернильной тьме, тогда как Самуи, весь в солнце, сиянии, как в нимбе,  прямо перед нами точно вознёсся, благословенный. Часы показывали ровно полдень. Презрев нескончаемые штормовые предупреждения, пролив мы всё-таки пересекли, почти вслепую, в молниях, через борт зачерпывая воду, погружаясь много ниже ватерлинии. И воротились на ставший почти родным солнечный остров.
   Остаток дня, весь вечер, ночь гроза бушевала, как запертый в каморке пьяный кузнец, у которого так и не удалось отобрать молот. Сквозь стёну ливня в метре ничего не было видно. Ненадолго затихая, вновь и вновь возобновлялась ковровая кокосовая бомбардировка: орехи сотрясали виллу ударами по крыше, взрывались на дорожках, на бортиках бассейна, плюхались с брызгами в воду. Зонтик, раскрытый над столом, подхватило порывом ветра и унесло куда-то вниз, в черноту океана. Как и сушившуюся под ним одёжку.
   А утро было тихим, как спящий ребёнок. Душистым. Дымчато-солнечным. И, плавая в бассейне, словно в том самом супе tom yam koong, в зелени, кокосовом молоке, разве гигантских креветок и перца чили недоставало, я чувствовал себя там же, где впервые оказавшиеся в Таиланде и вообще за рубежом, только откинувшиеся с зоны наши клиенты - в раю.

 …Но не только, конечно, разбойники были клиентами нашего турагентства в 90-х.
   Была, например, Елизавета Лавинская, по примеру Екатерины Весницкой (даже имена созвучны) вышедшая замуж за тайца и отправившаяся вслед за мужем в Сиам.