| У нас на Волге |
|
|
|
| 13.11.2009 | |||||||||
Страница 7 из 7 От пляжа до лодочной станции тянулись деревянные настилы, но весной их заливало, а в обход было не меньше километра. Да и будь поблизости лодка, вряд ли кто-нибудь из мужиков осмелился бы поплыть за Дубоносовым. Все стояли и смотрели. Дубоносов не спешил. Он греб, размеренно погружая в воду лопасти весел. Лодка постепенно разворачивалась бортом к пляжу. А я стоял с ребятами на крыше и будто смотрел странный фильм в неестественном цвете – небо было таким, какого не бывает, и волны были ненастоящие. Бросив весла на середине Волги, Дубоносов встал и за шиворот поднял Афанасьича. Тот был ростом ему по грудь. Дубоносов стоял с поднятой рукой, что-то говорил и, кажется, слушал Афанасьича. Лодку качало, сносило вниз по течению. Она поравнялась с грибком, проплыла мимо детского лягушатника и беседки, мимо входа в канал... Потом ее не стало видно за островком, еще ненадолго она появилась в проливе и совсем скрылась из виду. Началась сильная гроза, но была недолгой. В лесу крепко пахло разгоряченной сосной, все сияло в солнце. Лодку прибило в конце Чертова болота, недалеко от моста. Когда мы подбежали, они сидели рядом друг с другом. Дубоносов слюняво и жалко, как ребенок, судорожно всхлипывал, содрогаясь всем своим телом, Афанасьич утешал его, похлопывая по мокрой спине: – Ну, будет, Степаныч, будет, ну, будет... Я ж тоды хотел как лучше. Расцвела черемуха. Мы уезжали в Москву и наломали полную машину. Больше я Афанасьича не видел. В доме поселились другие люди и спилили дерево, потому что оно заслоняло грядки. Но долго еще я слышал размашистый шум ветвей, душистую волну, которой его черемуха накрывала деревню в майских сумерках. Позже я узнал, что Афанасьич с Дубоносовым были двоюродными братьями. В апреле 45-го прямо с фронта Дубоносова забрали и отправили в Воркутлаг по письму Афанасьича из Устьвымьлага. |
|||||||||
| Последнее обновление ( 13.11.2009 ) | |||||||||
| < Пред. | След. > |
|---|