…Иоанн XII был не намного лучше своей бабушки Марозии, которая, кстати сказать, лишила его невинности в ранней юности. Он дарил любовникам золотые потиры из собора святого Петра, священный Латеранский дворец превратил в гарем, спал с собственной матерью и сёстрами… Оттон писал Иоанну XII: «Все, духовенство и миряне, обвиняют вас, Ваше Святейшество, в убийствах, лжесвидетельствах, осквернении святынь, инцесте, знасиловании сотен святых девственниц – монахинь, не говоря уж о том, что вы возродили языческий культ Юпитера, Венеры и других демонов».
                  
                                                             VIII.
 - Но вернёмся к нашему герою – Балтазару, Иоанну XXIII, - сказал Пьетро. - Став одним из богатейших людей Европы, он вознамерился продать останки святого Иоанна. Основные останки, если так можно выразиться, хранились во Франции и в Германии. За пятьдесят тысяч золотых флоринов Иоанн XXIII решил уступить третьи по счёту останки, хранившиеся в Ватикане и здесь, во Флоренции. Но римляне окружили собор с криками: «Никто не посмеет тревожить святые останки! Они останутся в храме! Сам святой Иоанн сказал нам, что его останки продают! Этому не бывать!» Вновь осложнились отношения с неаполитанским королём Владиславом. «Осёл! – говорил Иоанн XXIII. – Я послал бы его на костёр и навсегда избавился от забот. Он хочет моей погибели! Как только меня не станет, он сожрёт всё папское государство, начиная с Рима! Ему мало Неаполя, Апулии, Калабрии, Капитанаты! Он хочет присвоить всю Италию!» Готовясь к войне, Косса отменил налог на вино и приказал под барабанный бой оповестить об этом. «Из любви к римлянам!» - гласил указ.
 - Ну вот, а то можно подумать, что он только и делал, что трахал монахинь и всё, что шевелится.
 - Он был политиком. На другой же день был объявлен ещё один указ: «Приняв во внимание желания римлян, я возвращаю народу все права и свободы, которые он имел до моего прихода к власти. Отныне Римом будут управлять «консерватории» и правители, которых избирает сам народ». Римляне клялись в верности папе Иоанну XXIII. Но вошли в город войска короля Владислава – и на площадях Вечного города раздались крики «Да здравствует король Владислав! Виват!» Иоанн был вынужден бежать в Сиену. Юную Динору, свою прелестную возлюбленную внучку, он уговорил остаться в Риме и соблазнить короля Владислава. Ей удалось это. Но отравить его, по приказу Иоанна смазав самое сокровенное место за минуту до близости с королём, не решилась – их с Владиславом отравил этим ядом лекарь Черетами, официальный отец Диноры. Под возгласы «Да здравствует папа Иоанн!» Балтазар вернулся в Рим… Что-то мы засиделись, давай пройдёмся, - сказал Пьетро. – Рассказ мой подходит к концу, а точка будет поставлена в знаменательном месте, недалеко здесь.
   Флорентийские огни гасли, город собирался ко сну. Мы пересекли площадь и прошли по совсем уже тёмному переулку, свернули к реке.
 - 16 ноября 1414 года, - продолжил рассказ Пьетро. – Вольный имперский город Констанц, Вселенский собор. «Событие это было необычным и чрезвычайно важным, - писал архиепископ Хефеле. – Тысячи людей из разных стран стекались сюда. Каждый из правителей старался взять с собой как можно большее число сопровождающих, чтобы блеснуть перед другими…» Папа Иоанн XXIII въехал в город на белом коне, под шёлковым балдахином с четырьмя золотыми кистями по углам, укреплённом на серебряных шестах, - их несли четыре «рыцаря церкви». Впереди шли церковнослужители, копьеносцы и лучники, которые несли на подушках широкополые красные шляпы кардиналов, сопровождавших папу… Но повернулось всё совершенно неожиданным для Иоанна образом. Полный обвинительный акт содержал 72 пункта, среди которых факты кровосмесительства, убийств, грабежей… Последний пункт резюмировал: «Он – воплощение дьявола». Ланфан, рассказывая о суде над Коссой на Констанцском соборе пишет: «Кардиналы, которые избрали такого папу, на коленях клялись ему в верности, считали самым достойным из своей среды, чуть ли не святым при жизни, - сами должны были быть распутниками и преступниками, каких не в силах нарисовать наша фантазия…Число злодеяний, отвратительных преступлений главы  церкви, которого избрал конклав, столь велико, что нельзя поверить в возможность совершения их одним человеком!..»
 - Решение собора было оглашено на двенадцатом заседании, - после паузы торжественно произнёс Пьетро, когда мы вошли через калитку на территорию собора и погрузились в почти полный мрак. – Иоанн XXIII должен был быть отстранён от престола, препровождён в Готлебенскую крепость и посажен в карцер. Кстати, в той крепости тогда находился и Ян Гус, магистр богословия, осуждённый папой Иоанном XXIII. Там Ян Гус и был сожжён. Има Даверона боролась за освобождение своего возлюбленного Балтазара – даже после всего того, что стало явным. Она добилась свиданий с заключённым, встретилась и с новым папой, Оттоном Колонной, который должен был быть многим обязан и предан Балтазару Коссе, - но память Колонны – Мартина V – оказалась короткой. Има вступила в переговоры с богатейшей семьёй Медичи, которая имела влияние на Мартина V (отправляясь на собор в Констанц, Балтазар большую часть своих сокровищ и денег оставил здесь, во Флоренции, у феодала Джованни Медичи). И, в конце концов, за баснословные деньги, не менее миллиарда долларов по-нынешнему, свобода Коссы была куплена. На его требование вернуть сокровища Джованни Медичи ответил: «Я получил их на хранение от папа Иоанна XXIII, обязавшись вернуть по первому его требованию. Я и верну – по требованию папы Иоанна XXIII». Историки предполагают, что состояние Балтазара Коссы легло в основу последующего несметного богатства дома Медичи. Но кое-что у Балтазара всё-таки осталось на Искье. И тут начинается самое фантастическое! Он, «убийца, кровосмеситель, педераст, симонист, еретик», захватывавший целые семьи, дабы надругаться над матерью, сыном, дочерью и отцом (в чём признался) не только выкупил свободу, но и вернулся в иерархи церкви! Его назначили деканом коллегии кардиналов и жил он ещё долго, хотя уже не с таким дьявольским размахом. Много лет спустя банкир Козимо Медичи, во искупление вины своей семьи, заказал великому скульптору Донателло часовню на могилу Коссы. Она перед нами - восьмиугольная баптистерия.
 - И что высечено на склепе? – спросил я.
 - Кстати, в начале XIX века ваши русские мастера отлили копию вот этих вот «Врат Рая, как назвал их Микеланджело, и установили на северном входе Казанского собора в Санкт-Петербурге. Что высчено, ты спрашиваешь? Притом золотом. «Здесь покоится прах Балтазара Коссы, - перевёл Пьетро, - бывшего папы Иоанна XXIII».
 - И всё?
 - И всё. Ты понимаешь, Серджио, почему его имени нет в Соборе святого Петра в Ватикане?
 - Понимаю… Знаешь, у меня Флоренция теперь будет ассоциироваться не с Леонардо да Винчи, не с Боттичелли, не с Микеланджело Буонарроти, не с Галилеем, а с Балтазаром Коссой… Ты сам-то в Бога веришь, Пьетро? – поинтересовался я. – Ты католик?
 - В Бога я верю, - ответил доктор. – Но я не католик. Мой дед из Берберии, которую некогда грабил Балтазар, нынешнего Туниса. Не исключено даже, что он мой далёкий предок. Потому что семейное предание гласит, что моя прапрапрапрабабушка и её предки с острова Искья. Я был католиком. Но вполне осознанно, уже в зрелом возрасте принял мусульманство. Моё имя Иса.
 - Серьёзно? А почему, например, не Насруло? – поинтересовался я, но историк католицизма, насколько я мог судить в темноте, был совершенно серьёзен, даже суров.
 - Финал неожиданный, но эффектный, - тихо признал я.
 - Благодарю Аллаха! – сказал Пьетро-Иса.
 …А раннее солнечное утро во Флоренции было настолько ясным и девственно чистым, что всё услышанное мною от историка казалось просто выдумкой.
                                                                II.
   Но история антипапы во мне, что называется, засела. Я заинтересовался и другими первосвященниками – неужто все остальные были святыми или почти святыми? Да нет, грешили. Ещё как!
   Вот краткий обзор в буквальном смысле слова сакральной, я бы даже сказал сакраментальной эротики из жизни Римских Пап… (Продолжение следует).