| Часть I. Глава XI |
|
|
|
| 09.11.2009 | |||||||||||
Страница 9 из 9 «Сегодня мой первый съёмочный день. Меня давит роль. Всё кажется, что её надо играть особенно. Образ выписан Нагибиным великолепно. Это причудливый характер. Значит, надо играть характерно. Начинаю играть характерность, идёт игра в самом дурном смысле. Сняли две сцены. Иногда вроде цепляюсь за ощущение образа, а потом опять туман. Конечно, это должен быть образ со вторым планом, чтобы читалось больше и шире, чем говорится в тексте». «Сегодня снимали сцену с Валежиным. Сняли первую часть. А после съёмки смотрели материал – сцену с Семёном, когда он выгоняет Егора из дома. Впечатление очень плохое. Снято всё мелко, серо и невыразительно. Надо добиваться, чтобы пересняли, иначе тема – вражда братьев – пропадает в картине. И вообще, просмотрев сегодняшний материал и поговорив с Лапиковым, я ещё раз убедился, что надо бояться поверхностности и приблизительности игры и решения сцен. Я не доигрываю до глубины Егора… А ведь этой ролью, этой картиной можно копнуть такие пласты, что дух захватить должно. А мы, по-моему, не пашем, а ковыряем». «…Лоб, лоб, лоб – и вся система нашей работы. Как много возможностей упускаем, многих граней не касаемся, обедняем образ. Не хватает таланта всё сделать. От сих до сих работаем…» «Меня охватывает отчаяние. Я недотягиваю роль, а что делать – не знаю… Приниженный, заземлённый, скучный реализм, правдивость, которая уже надоела. Нужны обобщения, нужна страсть, нужен темперамент, нужна философия. А идёт только правдочка…» «Сегодня смотрел материал павильонов, снимавшихся в Риге. Впечатление удручающее. Ничего от образа, каким я его себе представлял, нет… Глаза тусклые, невыразительные, всё время с грустью. Недобираю я роль Егора Трубникова по его существу. Я просто Ульянов с белой головой». «Совсем заиграл роль. Ничего не могу придумать нового. Если в картине не будет юмора, то картина пропала. Невозможно выдержать три часа на экране одну муку и трагедию…» «…Когда озвучил весь материал, понял, что чуда не произошло. Я не поднялся выше крепкого среднего уровня…» х х х Из «Писем из колыбели»: «…Неподалеку от Стамбула, в долине полтораста лет назад стояла лагерем 10-тысячная русская армия. В Босфоре в это время находился флот адмирала Лазарева. Султан Махмуд II обратился к Николаю I с просьбой о помощи, когда Османская империя была на краю гибели, и русские спасли империю от войск восставшего египетского наместника. В память об этом на вершине горы Сельвибурну поставлена глыба весом больше 1500 пудов с надписью: «В этой долине русские войска были гостями и ушли. Этот обломок скалы да будет памятью и знаком. Пусть дружба двух империй останется крепкой и стойкой. И да будет долго воспеваема устами друзей!» Красиво… Но не было ещё в истории такого, чтобы дружба двух империй была крепкой и стойкой, - на то они и империи. Через несколько лет началась очередная русско-турецкая война… Об этом размышлял я, прогуливаясь поздно вечером по Золотому Рогу. Петра Яковлевича Чаадаева за «Философское письмо» объявили сумасшедшим. А он ведь как никто, может быть, предвидел и предобъяснил то, что произошло у нас в первой половине XX века и апогеем чего стал 1937-й год. «Одна из наиболее печальных черт нашей своеобразной цивилизации заключается в том, что мы ещё только открываем истины, давно уже ставшие избитыми в других местах и даже среди народов, во многом далеко отставших от нас. Это происходит оттого, что мы никогда не шли рука об руку с прочими народами; мы не принадлежим ни к одному из великих семейств человеческого рода; мы не принадлежим ни Западу, ни Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого рода... Самой глубокой чертой нашего исторического облика является отсутствие свободного почина в нашем социальном развитии». Мудрые и страшные - если вдуматься - слова эти я вспомнил, стоя на Галатском мосту и глядя в сторону острова Хейбели, где во время русско-турецкой войны были замучены тысячи русских пленных. В это невозможно было поверить на тёплом сладковатом бризе, мягко колыхающем мерно мирно шелестящие волны, отражающие золотые, серебряные, рубиновые, изумрудные, аметистовые, лиловые огоньки, здесь, в центре единственного в мире города, расположенного на двух континентах, ещё до сих пор именуемого на языке старой Турции «Вратами счастия»…» |
|||||||||||
| Последнее обновление ( 18.11.2009 ) | |||||||||||
| < Пред. | След. > |
|---|