| Заключительная глава |
|
|
|
| 06.11.2009 | |||||||||||||||
Страница 12 из 13 - Давай. Знаешь что… Хочу прощения попросить. У тебя. - За что? – удивился я. – Сегодня ведь не Прощёное воскресенье. - Это я - всё… - Да что всё? - Налей мне. Не шампанского, немного водки… Это я ведь тебе в школу сообщила, что ты тут в барах бываешь, с иностранцами знакомишься… - Мне в школу?! - Да. Не только, конечно, из-за этого, но с учётом, мне потом ваша завуч ответила, дали тебе из школы резко отрицательную характеристику. С которой и заслали куда Макар телят не гонял… - Макар? Какой Макар? - Куда-то там в Закавказье, а могли бы в Подмосковье оставить. Плохо тебе там было поначалу, одному русскому среди чучмеков и чурок, ты сам писал, я хорошо помню твои жалостливые, но смешные письма, они у меня сохранились. - Сохранились мои письма из армии?! - И когда в отпуск приехал, прорывался, крича у нас здесь «А я в «Россию», домой хочу!..» - это я военный патруль вызвала. И все эти твои француженки, финки, прочие всякие шведки, анекдоты про Ленина, Брежнева… - Ты хочешь сказать, что и в КГБ на меня доносы писала?! - Называй, как хочешь. Я надеялась, они, тот Андрей, помнишь… - Чекист, куратор мой, ещё бы не помнить! - Надеялась, они тебя образумят. Я верила, понимаешь? - Во что? В коммунизм? В идеи Ленина, который вдохновил и положил конкретное начало уничтожению России?! Ты комсоргшей в школе не была, случайно? - Да, была. И в школе, и в институте. И у нас, в «России». Да, я верила. Я верила в страну… - А я, по-твоему, не верил? - Ты - не верил. А у нас была великая страна. - Тебе было обидно за державу, глядя на меня? - У человека обязательно должно быть что-то святое. Если нет – тогда ничего нет. - Ты шутишь, ты глумишься надо мной, Мария! Это значит, что из-за тебя меня не выпускали столько лет? Я был невыездным, Мария! Из-за тебя не утвердили собкором «Известий» в Мадрид? В Аргентину и в Венесуэлу не пустили, да вообще - никуда?! - Ты сам всё делал, чтобы не пустили. Но и я. Я верила. Желала тебе только лучшего. - Хотела как лучше, а получилось как всегда? Ну и дела-а… Выходит, по большому счёту, и развёлся я из-за тебя, Мария. - Почему из-за меня? - Отчасти. В этом мире всё - отчасти. Обсуждала Лена с мамой на перепутье, когда в капитализм страна входила, мол, с этим не прорваться, не потянет журналистишка, всё как-то через пень колода у него… А если бы сидели с Ленкой в Буэнос-Айресе каком-нибудь в корпункте, в ус не дули… Может, я бы стал известным международником, дипломатом, писателем… Да мало ли! - Я не знала, что так выйдет. - Кто бы знал… Но что теперь уж говорить... И всё-таки – зачем тебе-то это нужно было? - Я тебя любила, - прошептала Мария, в глазах её иконописных блеснули слезинки. – Я ревновала тебя. Понимая, что старше, что тебя с мальчишества влечёт всё иностранное и иностранки или дочки наших знаменитостей… Я понимала, что с тобой не будем… Если сможешь, то прости меня. Пожалуйста. 13 «Вот так бы все всегда давали, - думал я, выходя от турок - хозяев пивного завода «Эфес» в Москве, которые почему-то выказали бурный восторг по поводу размещения рекламы их «Старого мельника» без всяких скидок на самой дорогой, 4-й обложке специального выпуска «Путешественника», посвящённого мировым святыням христианства. – А ведь мусульмане… Вот он, административный ресурс! Но дай бог этому ресурсу - одному из лучших грузин на свете – здоровья и дальнейшего процветания! От каких же случайностей порой зависит жизнь! А допустим, сыну бы его журнал не показался или он просто бы его листать, а тем более читать не стал, увлёкшись компьютерными играми?..» И другие, которым звонила по приказу Орджоникидзе Елена Коромыслова, проворно и безотказно давали рекламу: торговый комплекс «Манежная площадь», группа «Сити», «Банк Москвы»… Жить стало лучше, жить стало веселее, как говорил прославленный земляк благодетеля нашего «Путешественника». Распоряжение у Лужкова Орджоникидзе действительно вскоре подписал, и «Traveller-Путешественник» (именно так, с двумя латинскими буквами ll для убедительности) официально стал издательской группой Правительства Москвы. Мы сделали специальные выпуски - «Лежит у Лужкова на столе ваш журнал о Москве, вроде бы и время прошло, пора выкинуть, мало ли ему журналов носят, а ваш, смотрю, полистывает, жалко ему выбрасывать», - сказал мне при очередной встрече Орджоникидзе. Я уцепился за похвалу, записался у Людмилы на приём, ждал на диване совсем недолго, часа полтора, вошёл в кабинет и стал постепенно, исподволь, как мне казалось, тихой цапой перечислять то, что ещё было бы логично сотворить нашей издательской группе (за бюджетные, понятное дело, деньги): трёхтомную иллюстрированную антологию об истории гостеприимства Москвы, подарочный настенный календарь, еженедельную часовую передачу по московскому телевизионному каналу – ТВЦ, запустить журнал, который бы распространялся во всех гостиницах Москвы, Санкт-Петербурга, на авиалиниях, регулярно выпускать сувенирную продукцию с логотипом, провести презентацию в Лондоне, Нью-Йорке, Париже… Орджоникидзе согласно и немного даже обрёчено, как мне показалось, кивал и записывал. Но когда я, в конец уже распоясавшись, дошёл до девятого пункта, он отшвырнул ручку и тихо, но лучше бы уж громко промолвил с сильным грузинским акцентом: - Да иды ты!.. - Иосиф Николаевич! – взмолился я. - Прошу прощения, если что не так, но трудно к вам пробиться, поэтому уж я, пользуясь случаем… - Запомни раз и навсегда. К начальнику можно идти с одной просьбой. Пусть она будет большая, на миллион, но одна – и не уходи, пока своего не добьёшься. - Легко вам сказать – не уходи. А охранники люлей не навешают?.. Мы выпустили гиды-путеводители по одному из любимых его детищ, названному «Золотым кольцом Москвы», то есть по предполагаемой пешеходной зоне вокруг Кремля. (Кажется, идею эту – создания туристско-рекреационной зоны по примеру великих городов Европы и всего мира - после ухода из Правительства Иосифа Николаевича похерили, а жаль. Но и то сказать: кому и зачем нужны тысячи никчёмно слоняющихся туристов, когда можно втиснуть или возвести на месте снесённых старинных московских особняков ещё и ещё и ещё приносящие мгновенный доход, в буквальном смысле золотые квадратные метры бизнес-центров и супер-элитного жилья?) В первом десятилетии XX века с лёгкой руки и с помощью Орджоникидзе и Аверьянова, которые действительно радели о Москве и которым лично я всегда буду благодарен, мы издали много путеводителей, альбомов, книг о Москве, сняли документальный фильм, сделали подарочный календарь (то есть осуществили почти всё, что я перечислял в кабинете Орджоникидзе, когда был послан). А «Путешественник» наш почил в бозе. Остатки его так и остались лежать на складе в подвале гостиницы «Россия» (в своё время, когда нас вытурили за неуплату из офиса, Хусаин, по распоряжению Аверьянова и подписью генерального директора Алексеева обильно и щедро размещавший в «Путешественнике» рекламу «России», любезно позволил нам пользоваться складом, и я помню, как сквозняк гонял страницы с репродукцией иконы Божией Матери из спецвыпуска о святынях по бескрайним просторам подвалов «России» между покрытыми пылью загадочными «Lamborghini», «Maserati», «Hummer» и прочими средствами передвижения)… Продолжая официально именоваться издательской группой Правительства Москвы, мы стали издавать «Русский Миллионер» (что оказалось ещё даже более неожиданным, беспримерным и логичным). Но речь сейчас не об издательской деятельности – о гостиницах. Как-то вечером я зашёл в храм великомученика Георгия Победоносца (Покрова святой Богородицы) на Псковской горке, что возле гостиницы «Россия», буквально в нескольких шагах от Северного блока. «Россию» уже сносили – ревели бульдозеры, подъёмные краны снимали и грузили на самосвалы плиты, клубилась над Москвой строительная пыль… Когда глаза привыкли к полумраку, в глубине пред алтарём я увидел Марию. Осторожно приблизился, но не окликнул. Она молилась. - …Царю Небесный, Трисвятое. Господи, помилуй… Владыко Господи Боже мой, Егоже в руках жребий наш, заступи нас по милости Твоей, и не остави нас погибнути… О всехвальный, святый великомучениче и чудотворче Георгие!.. Услыши нас, страстотерпче Христов Георгие, и моли за ны непрестанно Христов Георгие, и моли за ны непрестанно Триипостаснаго Владыку всех Бога, да благодатию Его и человеколюбием, твоею же помощию и заступлением… С улицы доносился грохот, лязг строительной техники и вой милицейских сирен. - …Приими, о Всеблагословенная и Всемощная Госпоже Владычице Богородице Дево, сия молитвы за недостойных рабов Твоих Владимира, Юрия, со слезами Тебе ныне приносимыя от меня, ко Твоему цельбоносному образу пение возсылающую со умилением, яко Тебе Самой зде сущей и внемлющей молению моему – сохрани и помилуй «Россию»; по коемуждо бо прошению исполнение твориши, скорби облегчаеши, немощным здравие даруеши, расслабленныя и недужныя исцеляеши, от бесных бесы прогоняеши, обидимыя от обид избавляешь, прокаженныя очищаешь и малыя дети милуеши; ещё же, Госпоже Владычице Богородице, и от уз и темниц свобождаеши и всякия многоразличныя страсти врачуеши; вся бо суть возможна ходатайством Твоим к Сыну Твоему, Христу Богу нашему! О Всепетая Мати, Пресвятая Богородице! Не престай молитися о недостойных рабех Твоих Владимире, Юрии, прости их, ибо не ведают, что творят, услышь меня, славящую Тя и почитающую Тя, и покланяющуюся со умилением пречистому образу Твоему, и надежду имущую невозвратну и веру несумненну к Тебе, Приснодеве Преславней и Непорочней, ныне и присно, и во веки веков… Я тихо покинул храм, не дав о себе знать. Прошло несколько месяцев. С Марией мы больше не встречались. Я изредка звонил, она не отвечала. Как-то осенью мы вышли из Гостиного двора, где принимали участие в выставке «Оружие и охота», с Уго Гусалли Береттой, владельцем знаменитого Оружейного дома «Беретта» (я брал у него интервью для «Русского Миллионера»). И, глядя на груды кирпича, бетона и строительного мусора, он поинтересовался: - Что здесь происходит? - «Россию» добивают, - ответил я. - Россию? – не понял Беретта. - Заканчивают снос гостиницы «Россия». |
|||||||||||||||
| Последнее обновление ( 30.11.2009 ) | |||||||||||||||
| < Пред. |
|---|