|
Страница 5 из 6
— Наверно. Но я-то пришел в «Интурист» в конце июля 98-го, а в августе случился дефолт. А потом еще и небезызвестный вам взрыв…
— Давайте напомним читателям о том, что там произошло.
— То, что произошло, было квалифицировано Уголовным кодексом как террористический акт. В лифтовом холле на последних этажах взорвали бомбу. А вы не помните выбитых окон? Потом шло следствие, долго, лет восемь-девять спустя нашли взрывника — как всегда, стрелочника.
— Но это было связано со снимавшими там офисы? Говорили, что много криминала вокруг…
— Следствие никакой связи не установило.
— С Кобзоном вы знакомы?
— Лет тридцать. Замечательный человек, большой патриот, великий певец! А гостиницу он любил, хотел навечно там оставаться.
— Перестроить, модернизировать или приватизировать «Интурист» не предлагал? Вот Юрию Константиновичу Подкопаеву, вашему тогдашнему соседу, директору «Националя», много таких предложения поступало.
— Кобзон ничего такого не предлагал. А вообще предложений было множество. Тот же «Хаятт» предлагал уменьшить этажность, все перестроить внутри, сделать роскошный зеркальный фасад, по которому плыли бы облака и мерцали бы в ночи рубиновые кремлевские звезды…
— Красиво было бы!
— Но остановились на «Ритц-Карлтон». Когда я три последних года был директором, гостиница уже была обречена и оформлялась на снос.
— И вам не жалко ее, как, скажем, «Россию» ее директору Алексееву и всем, кто с ней связан?
— Нет, мне не жалко. И «Россия», и «Интурист» себя изжили — и прав мэр Лужков на все сто процентов. Надо вперед идти.«Сидеть директором по 20 лет
на одном месте — негоже!»
— Как, по вашему мнению, выстоял в лихие, бурные, разрушительные 90-е годы гостиничный комплекс Москвы или осталась лишь его видимость?
— Конечно, выстоял. И в первую очередь благодаря вниманию мэра к гостиницам. Благодаря работе вице-мэра Иосифа Орджоникидзе, у которого рабочий день вообще непонятно, когда начинался и когда заканчивался, — можно было приехать по срочным делам ближе к полуночи. И благодаря Борису Аверьянову, замечательному человеку, профессионалу, курировавшему от Правительства Москвы гостиницы, трудившемуся не покладая рук именно затем, чтобы сохранить, чтобы выстояли!.. Но теперь хорошенько надо думать, что делать дальше. Что строить и зачем. Потому как мы не страна классического туризма — Москва в этом смысле никогда не станет Парижем или Лондоном. Прошли и никогда не вернутся времена, когда после рухнувшего «железного занавеса» один только «Интурист» принимал более пяти миллионов иностранных туристов в год!
— Вы упомянули Орджоникидзе (которому, кстати, и я несказанно благодарен за поддержку, десять лет назад он — совсем неожиданно для высокопоставленного чиновника правительства — заказал мне иллюстрированную книгу о мировых святынях православия, и мы сделали это). Как мы уже с вами выяснили, у вас, Вахтанг Ражденович, грузинское имя. А Орджоникидзе долгое время возглавлял все гостиничное хозяйство Москвы от лица мэра и правительства. И ходили слухи, что… Короче, про грузинскую мафию.
— Слухи, — рассмеялся Цулая. — С Орджоникидзе у нас всегда были официальные отношения, никогда мы не сидели, не выпивали и тому подобное. Я пришел из «Интуриста», а он в комсомоле работал, и он сам говорил, что они пускались на всяческие ухищрения, чтобы попасть в наши рестораны. Я повторяю, что пришел из организации, в которой гостиницы и рестораны были лучшими в стране, и у меня было уже свое имя, которого вполне хватало.
— А имя грузинское вам никогда не мешало?
— Никогда. Мы же все родом из СССР.
— Скажите честно, вы, сделавший карьеру в «Интуристе», были сотрудником КГБ?
— Никогда не был. Но отношения с органами безопасности всегда были, есть и будут, надеюсь, очень хорошими.
— А куда вас судьба привела после «Интуриста»?
— На работу в Управление делами Президента России В.В. Путина — генеральным директором гостиничного комплекса «Арбат». Потом вернулся в город, стал директором гостиницы «Турист» на ВДНХ. Проработал там несколько лет.
— Не задерживались вы на одном месте.
— В городе Москве нет никого, кто в стольких гостиницах был директором, как я. Потому что считал и считаю, пусть это кому-то и не нравится, что директору сидеть по 15—20 лет на одном месте негоже. Вы можете назвать хоть одного топ-менеджера любой западной гостиничной цепи, который сидел бы столько лет на одном месте? Пять лет, и все — сегодня в Риме, завтра в Буэнос-Айресе или в Японии. И это правильно. Потому что глаз на одном месте замыливается. Новая кровь должна вливаться. И не дай бог, если ты муниципальную гостиницу начинаешь считать своей собственностью.
— А в «Туристе» вы что-нибудь полезное успели сделать?
— Очень многое! Удалось старый номерной фонд привести в порядок. Полностью обновить более восьмидесяти процентов номеров.
— На какие деньги?
— За счет собственных средств. А иначе просто развалилась бы гостиница постройки 50-х годов прошлого века. И не только номерной фонд обновили, но и канализацию, отопление… да все. А после этого по предложению Управления делами мэра весной 2008-го я вернулся как бы на круги своя — в ГАО «Москва».
|
