…И тут позволю себе небольшое авторское отступление, поскольку сдержанный собеседник мой распространяться не пожелал. Однажды в 1990-х вечером забрел я в «Интурист», что возвышался над Тверской (в тот момент ставшей чуть ли не нашей, российской «улицей красных фонарей»), по какой-то надобности. И был потрясен количеством и качеством (иностранному контингенту у нас всегда предлагалось лучшее, а было это еще до массового вывоза наших девочек за рубеж) представительниц древнейшей профессии. Могло показаться, что ты мусульманин и уже попал в рай! Они были всюду, на каждого постояльца (как сообщил тамошний блюститель порядка, больше походивший на преуспевающего сутенера) — по три-четыре, на любой, даже самый взыскательный вкус. За стойкой бара я разговорился с двумя юными длинноногими голубоглазыми созданиями — одна из Белгорода, другая из Архангельска. И они сообщили мне, что московский «Интурист» — вообще самое лучшее место…

«Муниципальные гостиницы есть
в любой стране»
— Потом меня назначили заместителем директора гостиницы «Националь», — продолжил свой рассказ Цулая. — Позже, когда его поставили на реконструкцию, я опять вернулся в «Интурист», а когда Госкоминтурист, как и многие министерства, прекратил свое существование, я перешел на работу в компанию «Мосинтур», которая располагалась в Столешниковом переулке.
— Жалко «Интурист»?
— Что значит — жалко? Это была грандиозная система, империя, имевшая представительства в более чем сорока странах и, безусловно, лучшие гостиницы в нашей стране… Мы были лицом, визитной карточкой Союза ССР. Как космические корабли и балет. Мы были на передовой идеологического фронта, как тогда говорили. Но что прошло, то прошло.
— А шансы выжить «Интурист» имел?
— Что теперь об этом говорить… Году в 94-м появилась организация, которую мы долго и трудно создавали, под названием ГАО «Москва». Я стал вице-президентом.
— И какова была цель создания этой организации?
— Цель — централизация гостиничных предприятий города, создание крупной управляющей компании, которой в то время, в 90-х, так и не создали…
— А она нужна была — управляющая компания, притом крупная?
— Конечно!
— Но зачем, Вахтанг Ражденович?
— А зачем существуют гостиничные цепи «Хилтон», «Мариотт», «Фор сизонс», «Хаятт» и многие другие?
— Побывав в отелях системы «Фор сизонс» («Four seasons»), я скажу, что как-то не очень себе представляю функционирование нашей гостиницы «Орехово», например, или «Восход» в единой цепочке с «Националем» или «Метрополем». Не за уши ли все это мероприятие притянуто? Или существуют какие-то иные цели, о которых осведомлены посвященные, но о которых мы, простые смертные москвичи и гости столицы, даже не догадываемся? ГАО «Москва» полностью принадлежит Правительству Москвы… Скажите, а за рубежом власти города вмешиваются в гостиничный бизнес?
— В Берлине, к вашему сведению, год назад бургомистр принял решение построить еще четыре дополнительные гостиницы. И в Лондоне, и в Париже, и во многих итальянских городах существуют так называемые муниципальные гостиницы, которые достаточно успешно работают. Так что вы зря.
— Но все-таки, в моем понимании, управляющая компания — это единые стандарты, единый подход, даже дизайн.
— Совершенно верно, мы не изобретаем велосипеда. Я сейчас говорю о сегменте «три звезды». И сегодня это особенно необходимо, потому что в условиях экономического кризиса они поодиночке могут помереть.
— А уровень сервиса, кадры?
— Выучивают же иностранные цепочки наших парней и девчонок, ничего в этом такого запредельного нет. А иностранцы вообще к нам приезжают и годами работают без знания и даже без попыток выучить наш язык, общаются со всеми через переводчика! Что-то я не припомню, чтобы нас отправляли на стажировку или тем более на работу за границу на годы без знания иностранного.

«“Интурист” себя изжил — в этом
Лужков прав на все сто»
— Вам, кстати, много довелось поездить?
— Много. Но не любитель. Уже на второй, третий день домой тянет.
— Какие гостиницы запомнились?
— Они там далеко не равноценные, даже в одной цепи. Да вообще все не так безоблачно и радужно за границей, в частности, в нашем, отельном бизнесе, как нам когда-то, еще в начале 90-х годов представлялось.
— Кстати, вернемся в незабвенные 90-е. Как далее складывалась ваша судьба?
— В 1995 году я ушел из ГАО «Москва» директорствовать в гостиницу «Останкино».
— То есть вас тянуло все-таки непосредственно к гостиницам?
— Да я ничем другим фактически, кроме туризма и гостиниц, и не занимался в своей жизни. Мало других таких директоров, которые бы вот так же ничем другим — кроме. Да, я стопроцентный гостиничник. В 98-м году меня перевели из «Останкино» директором гостиницы «Интурист», на Тверской. И там я работал до тех пор, пока ее не разрушили.
— В «Интуристе» ведь снимали офисы люди, по-своему выдающиеся, исторические: Отари Квантришвили, Анзор Кикалишвили, который мне сказал, что золотые были в «Интуристе» времена и он «туда еще вернется» (я, правда, не понял, куда?), да сам Иосиф Давидович Кобзон, причем не как певец и продюсер, а как крупный бизнесмен!